Записки
Шрифт:
Принц де-Линь так его портрет изобразил: «Показывая вид ленивца, а трудится беспрестанно; не имеет стола кроме своих коленей; другого гребня, кроме своих ногтей; всегда лежит, но не предается сну ни днем, ни ночью; беспокоится прежде наступления опасности и веселится, когда она настала, унывает в удовольствиях; несчастен оттого, что слишком счастлив; нетерпеливо желает и скоро всем наскучивает; философ глубокомысленный, искусный министр, тонкий политик и вместе избалованный девятилетний ребенок; любит бога, боится сатаны, которого почитает гораздо более и сильнее, нежели самого себя; одною рукою крестится, а другою приветствует женщин; принимает бесчисленные награждения и тотчас их раздает; лучше любит давать, чем платить долги; чрезвычайно богат, но никогда не имеет денег; говорит о богословии с генералами, а о военных делах с архиереями; по очереди имеет вид восточного сатрапа или любезного придворного века Людовика XIV и вместе показывает изнеженного сибарита. Какая же его магия? Гений, потом гений — и еще гений; природный ум, превосходная память, возвышенность души, коварство без злобы, хитрость без лукавства, счастливая смесь причуд, великая щедрость в раздаянии наград, чрезвычайная тонкость, дар угадывать то, чего он сам не знает, и величайшее познание людей; это настоящий портрет Алквиада».
По моей молодости и неопытности почти вовсе не доходило до моего сведения ничего, касательно дворских интриг, но скажу, каким образом двор по наружности
Каждое воскресенье был при дворе бал, или куртаг. На бал императрица выходила в таком же порядке, как и в церковь; перед залою представлялись дамы и цаловали ее ручку. Бал всегда открывал великий князь с великою княгинею минуэтом; после их танцевали придворные, гвардии офицеры; из армейских ниже полковников не имели позволения; танцы продолжались: минуэты, польские и контрдансы. Дамы должны были быть в русских платьях, то есть особливого покроя парадные платья, а для уменьшения роскоши был род женских мундиров по цветам, назначенным для губерний. Кавалеры все должны быть в башмаках; все дворянство имело право быть на оных балах, не исключая унтер-офицеров гвардии, только в дворянских мундирах.
Императрица игрывала в карты с чужестранными министрами или кому прикажет; для чего карты подавали по назначению тем камер-пажи; великий князь тоже играл за особливым столиком. Часа через два музыка переставала играть; государыня откланивалась и тем же порядком отходила во внутренние комнаты. После нее спешили все разъезжаться.
В новый год и еще до великого поста бывало несколько придворных маскерадов. Всякий имел право получить билет для входа в придворной конторе. Купечество имело свою залу, но обе залы имели между собою сообщение, и не запрещалось переходить из одной в другую. По желанию могли быть в масках, но все должны были быть в маскерадных платьях: доминах, венецианах, капуцинах и проч. Императрица сама выходила маскированная одна, без свиты. В буфетах было всякого рода прохладительное питье и чай; ужин был только по приглашению обер-гофмаршала, человек на сорок, в кавалерской зале. Гвардии офицер наряжался для принятия билетов; ежели кто приезжал в маске, должен был пред офицером маску снимать. Кто первый приезжал и кто последний уезжал подавали государыне записку; она была любопытна знать весельчаков. Как балы, так и маскерады начинались в шесть часов, а маскерад оканчивался заполночь.
Один раз в неделю было собрание в Эрмитаже, где бывал иногда спектакль; туда приглашаемы были люди только известные; всякая церемония была изгнана; императрица, забыв, так сказать, свое величество, обходилась со всеми просто; были сделаны правила против этикета; кто забывал их, тот должен был в наказание прочесть несколько стихов из «Телемахиды», поэмы старинного сочинения Тредьяковского [63] .
У великого князя по понедельникам были балы, а по субботам на Каменном острове по особому его приглашению лично каждого, чрез придворного его половины лакея; а сверх того наряжались по два гвардии офицера от каждого полка.
63
Тилемахиада, или Странствование Тилемаха, сына Одиссеева, описанное в составе ироическия пииты Васильем Тредьяковским. СПб., 1766. С. 46 Большой Каменный театр в Санкт-Петербурге был сооружен в 1775–1783 гг. на месте современной Консерватории (на Театральной площади).
Подробнее об этом театре и театральной жизни того времени см.: Петровская И., Сомина В. Театральный Петербург. Начало XVIII — октябрь 1917 года. СПб., 1994. С. 81–85.
В Европе славилась тогда певица г-жа Тоди и певец Маркези; никогда они вместе не съезжались, но императрица убедила их обоих прибыть в Петербург. Г<осподин> Сарти, известный сочинитель музыки, сочинил оперу «Армида и Рено»; все арии согласовались с желанием сих двух именитых артистов. Во время представления, один над другим стараясь одержать поверхность, пением своим [они] удивляли и восхищали знатоков и любителей музыки.
Образ жизни вельможей был гостеприимный, по мере богатства и звания занимаемого; почти у всех были обеденные столы для их знакомых и подчиненных; люди праздные, ведущие холостую жизнь, затруднялись только избранием, у кого обедать или проводить с приятностию вечер. В сем случае фельдмаршал, граф Кирилла Григорьевич Разумовский [64] , отличался от прочих. У него ежедневно был открытый стол для пятидесяти человек; много бывало у него за столом таких гостей, которых он никогда не знавал. Рассказывали, что граф любил играть после обеда в шашки, без денег, а как оная игра мало приносила удовольствия, то мало было и охотников. Случилось, что какой-то штаб-офицер в один день у него обедал; по предложению, кому угодно играть в шашки с его сиятельством, сей штаб-офицер рад был таковой чести и уже всякий день, недель с шесть, продолжал сию игру. Вдруг сего майора не стало; по привычке граф его спрашивал, но никто в доме не знал, кто этот был господин майор, откуда приехал и куда девался.
64
Который никогда и ротой не командовал.
По воскресеньям у вице-канцлера графа Остермана бывали балы; вообще, много было открытых домов, где весело провожали время, а особливо у обер-гофшталмейстера Льва Александровича Нарышкина.
Публичные
65
Уведомилась она, что граф Безбородко дал 40 000 актрисе Давии, и как сие знала вся публика, что государственный тот человек употребил таковую знатную сумму, повелела актрису Давию выслать в 24 часа за границу, а потом и всю оную труппу выслать.
Был музыкальный клуб, где каждую неделю по понедельникам были концерты и многие другие вольные для увеселения заведения. Игры азартные хотя законом были запрещены, но правительство на то смотрело сквозь пальцы. Словом, все жившие в Петербурге, жили вольно и приятно, без всякого принуждения, однако ж благопристойность строго соблюдалась, ибо старались быть принятыми в хорошем обществе, а для того надобно было иметь репутацию без малейшего пятна и тон хорошего воспитания.
Образ жизни моего генерала был единообразен; всякое утро дом его наполнялся вельможами, особливо военными, но его редкие кто видали. Он всегда был в своей спальне и шлафроке, кроме самознатных людей и коротких его знакомых, [никто] не входил [туда] без доклада. В час он обедал; его собственный стол был на 18 приборов, да для штата его, в другой зале, на 24 прибора; как стол, так и все прочее было содержание придворное, равно и услуга. Любил играть в коммерческие игры, а иногда и в банк. Любил лакомиться самыми грубыми вещами, для чего старались ему доставлять по его вкусу, не только из Петербурга, как-то: хорошие соленые огурцы, капусту и тому подобное, из губерний; с нарочными курьерами доставляли из Урала икру, из Астрахани рыбу, из Нижненова Города [66] подновские огурцы [67] , из Калуги — калужское тесто. Иногда выезжал на вечера и балы, а особливо к Льву Александровичу Нарышкину; обедать иногда езжал к Матвею Федоровичу Кашталинскому, у которого почитался самый лакомый стол и собирались знатнейшие карточные игроки. На балы великого князя и на Каменный остров ни одного раза не миновал. Любил смотреть на искусных игроков в биллиард, почему всех лучших искусников отыскивали и к нему привозили; тоже любил смотреть игру шахмат, для чего из Тулы выписали одного купца — и он возил его с собою даже и в армию. Многие, чтобы быть известными его светлости, старались иметь к нему вход и его забавлять.
66
Так в тексте. Имеется в виду Нижний Новгород.
67
Огурцы, засаливавшиеся в выпотрошенных тыквах, приготовлялись в городе Поднове под Нижним Новгородом.
[1784]. В начале 1784 года светлейший князь преобразил армию в новую одежду [68] . Перед сим гренадеры имели старинные гренадерские шапки; мушкатеры, кавалерия и артиллерия носили шляпы; вся армия причесана была с пуклями, длинными косами и пудрою, что особливо было тягостно для нижних чинов; зимою одеты были в длинные мундиры, а летом в красные камзолы с рукавами; а по введенной реформе светлейшим князем у всей армии волосы были обстрижены в кружок, как можно ниже; вместо шляп и гренадерских касок даны легкие каски с плюмажем из шерсти; у гренадеров и кирасир плюмажи белые, спереди латунь с вензловым именем императрицы; у прочих войск плюмажи желтые, с простою полосою латуни. Вместо долгополых мундиров сделаны были куртки; вместо коротких штанов чикчиры [69] сверх сапог, внизу обшитые черною кожею и застегивались 6-ю медными пуговицами; на лето все нижние чины имели кители из фламского полотна [70] с широкими шароварами. Слободские гусарские полки уничтожены, а вместо оных сформировано 10 легкоконных полков, по 6-ти эскадронов каждый. Гвардия сохранила прежние свои мундиры и прическу. Генералитет, штаб- и обер-офицеры остались также в прежнем виде. Когда его светлость представил на утверждение императрице доклад, то надписал: «Солдатский наряд должен быть таков: что встал, то готов».
68
На самом деле предложения Г. А. Потемкина по введению новой формы в русской армии были утверждены Екатериной II весной 1783 г. А. Ф. Ланжерон пишет: «Я не знаю более удобного, более легкого и более приятного на вид обмундирования, как у русского солдата <…> Но в чем русский солдат имеет преимущество над всеми солдатами на свете, это в прическе. Он не носит ни косы, ни буклей, которые настолько грязны и нездоровы, что приводят в отчаяние и разоряют солдат; их остриженные в кружок волосы можно мыть и чесать каждый день. Этим обмундированием обязаны князю Потемкину <…> Офицеры одеваются не так, как солдаты, что представляет большое неудобство, потому что неприятельские егеря узнают их по платью и стреляют преимущественно в них; это испытали во время войны с Турциею, и князь Потемкин приказал офицерам как по этой причине, так и ради экономии носить куртки и шаровары из толстого сукна и скроенные по образцу солдатских» (Русская старина. 1895. № 4. С.146–147).
69
Чикчиры — узкие кавалерийские штаны, отделанные цветным шнуром, с кожаной прокладкой по внутренней стороне бедер; часть гусарского (впоследствии и уланского) обмундирования.
70
Фламское полотно — сорт тонкого холста парусинного типа.
В исходе зимы князь отправился в свои губернии, как для осмотра оных, так и для того, чтобы увидеть преобразование армии в новой одежде; еще более ему нужно [было] быть там, чтобы выманить хана Шахин-Гирея из гор, где он с приверженными себе крымскими татарами укрывался, увидя, что он был обманут обещаниями, которых не выполнили, отдав себя под покровительство российской державе и [за] добровольное покорение Крыма. Без того спокойствие в Крыму было непрочно; силою же князь не хотел к тому принудить, но во время своего там пребывания не успел, и внезапная смерть фаворита А. Д. Ланского, коего государыня особливо жаловала более прочих, заставила его без медления отправиться в Петербург. Начальство над войсками поручил он генерал-поручику Игельстрому; равно поручил ему и уговорить хана, а потом отправить его в Воронеж, который [Игельстром] в отсутствие князя приступил к исполнению сего таким образом.