Запретный французский

Грей Р. С.

Когда замечаю двух подруг из Сент-Джонса, чувствую первый проблеск надежды, потому что одна из них — Коллетт. Знаю, что она работает с Лейни в Morgan's, я видел ее в списке сотрудников на сайте галереи рядом с Лейни. Как удобно.

Они с Харрисоном сидят в гостиной, отгородив тихое местечко среди хаоса. Харрисон курит на патио, а Коллетт, похоже, уже затянулась косяком, поэтому, чтобы избавить себя от мучительной необходимости разговаривать с ними на трезвую голову, коротко машу им и направляюсь на кухню приготовить что-нибудь выпить.

К

сожалению, именно там нахожу брата. Он целуется с девушкой и ведет себя так, будто собирается взять ее прямо у шкафчиков.

Весьма обеспокоенный этим зрелищем, направляюсь к барной стойке в углу.

— Это, должно быть, противоречит правилам пожарной безопасности, — упрекает грубый голос, и я не оборачиваюсь, чтобы убедиться, что это мой старый друг Джонатан.

Сейчас он в Бостоне, партнер в архитектурной фирме, специализирующейся на сохранении исторических памятников. Он не единственный призрак из прошлого, который вернулся в мою жизнь в последнее время. Кажется, все собрались в Бостоне. Даже Эмелия, сводная сестра, которую я так презирал в юности, сейчас в городе, работает в фирме Джонатана. Я понял, что она не такое уж чудовище, каким ее считал. Она даже дружит с Александром. Я заметил ее сегодня на вечеринке. Мог бы подойти и поговорить с ней, но примирение с прошлым придется отложить.

С большей решимостью, чем когда-либо, начинаю рыться в барных шкафчиках Александра. Мне нужен стакан, в который поместится приличная порция бурбона.

— Да ладно, у нас небольшая компания, — возражает Александр.

Музыка в гостиной взлетает до максимума, опровергая его слова.

— Ладно, может, стоит немного сбавить обороты.

Так что, возможно, он не совсем потерял голову…

— Твои соседи, наверное, уже позвонили и пожаловались на шум, — предупреждает Джонатан.

Поворачиваюсь как раз вовремя, чтобы увидеть, как брат со стоном отталкивает девушку, которой увлечен, и спешит в гостиную, приглушить музыку. Проходя мимо, он встречается со мной взглядом, и я ничего не делаю, только смотрю на него. С таким же успехом я мог быть родителем, пытающимся донести, что не злюсь, а просто разочарован.

— Ты что, отец? — девушка Александра спрашивает Джонатана, явно раздраженная.

И это уже слишком. Я не могу удержаться от громкого смеха.

Джонатан поворачивается, замечает меня и в три больших шага выхватывает бутылку бурбона у меня из рук, чтобы налить себе.

Саркастически приподнимаю бровь.

— Ты опоздал. Последние полчаса мне пришлось терпеть эту вечеринку в одиночестве.

Он невозмутимо возвращает мне бутылку.

— Ты мог уйти.

Он прав, мог. Ненавижу подобное дерьмо.

— Я жду кое-кого.

Джонатан смотрит на меня с любопытством, ожидая, что я продолжу, но мне не хочется.

— Пошли, — говорю я, кивая в сторону коридора. — Коллетт и Харрисон здесь.

Как только мы берем по бокалу, я веду его в гостиную, друзья не сдвинулись с места. Стул Коллетт стоит на самом краю между гостиной и балконом,

и она откинула его на задние ножки, чтобы оказаться наполовину снаружи. Ее голова запрокинута к ночному небу. Я хочу спросить ее о Лейни, но это кажется слишком прямолинейным, слишком очевидным.

Харрисон стоит за ее стулом, раскуривая косяк, когда замечает, что мы входим в комнату.

— Король прибыл! — говорит он, отвешивая мне театральный поклон.

— Я здесь уже полчаса, придурок. И здоровался с тобой.

Харрисон лениво пожимает плечами.

— Ну, тогда, Джонатан, этот поклон был для тебя. Будешь?

Он протягивает ему косяк, но Джонатан качает головой.

Он даже не удосужился предложить мне. Я не против травки, просто не употреблял уже много лет и хочу сегодня быть в здравом уме.

Коллетт берет косяк у Харрисона и делает короткую затяжку, прежде чем помахать нам с Джонатаном пальцами в знак приветствия. Она выдыхает дым длинной ровной струйкой, затем откидывает голову назад и продолжает размышлять. Мне почти любопытно, о чем она думает.

Сажусь на диван напротив незажженного камина, внезапно жалея, что у меня нет сигары, чтобы снять нервное напряжение. Возможно, не стоило отказываться от косяка. Нога подпрыгивает. Взгляд все время прикован к двери, как будто Лейни может пройти мимо в любой момент.

Снова чувствую себя пятнадцатилетним, тревожным и, как ни странно, надеющимся.

Не обращаю внимания на разговор. Коллетт болтает о небе, о том, какое оно красивое, и как она может видеть звезды. Мне все это безразлично, и терпение настолько истощилось, что я, наконец, просто спрашиваю то, что так давно хотел узнать.

— Где твоя подруга?

— Кто?

— Элейн.

Это настоящее имя Лейни, но я ни разу не называл ее так. Сейчас я это делаю, потому что это тонкий способ немного увеличить дистанцию между нами, как будто на самом деле меня не волнует ответ на вопрос. Интересно, обманываюсь ли я?

Она пожимает плечами.

— Кто знает. Ее невозможно поймать.

Харрисон говорит.

— Я не видел эту девушку целую вечность. Она сейчас в Бостоне?

— Элейн? — Спрашивает Джонатан, совершенно растерявшись.

Он не знал ее.

— Лейни Дэвенпорт, — отвечает Коллетт, закатывая глаза. — Она училась в Сент-Джонсе в то же время, что и мы, но она лет на пять-шесть младше, а это значит, что ты определенно не знал ее, Джонатан.

— Тогда откуда ты ее знаешь? — спрашивает он меня.

Я не отвечаю. Потягиваю напиток и смотрю в темный камин, стараясь, чтобы жгучая боль в груди не отразилась на лице.

Когда молчание затягивается, за меня отвечает Коллетт.

— Она классная. Дружила с моей младшей сестрой. Тогда я не очень хорошо ее знала, но теперь мы обе работаем в Morgan's, и стали ближе.

— Лейни было трудно не заметить, — вставляет Харрисон.

Мои пальцы рефлекторно сжимаются вокруг бокала с бурбоном.

— Я бы утверждал прямо противоположное.