Запретный мужчина
Шрифт:
Входная дверь скрипнула: но в следующую минуту выражение безумной надежды на лице Ирены сменилось глубоким отчаянием: это вернулась из офиса Эстела.
Ей рассказали о случившемся. Был снаряжен в булочную Даниэль: надеялись, что он узнает какие-то подробности, из которых стало бы ясно, в каком направлении проследовала Мартика со слепцом.
Даниэль возвратился с известием, что хозяйка булочной видела только, как девочка перевела слепого через перекресток: от дальнейшего наблюдения ее отвлекла
— Как выглядел этот слепой? — спросил Корхес. Видно было, что он единственный в доме не потерял самообладания.
Даниэль и Хермансито хором ответили, что хозяйка не очень хорошо разглядела слепца: она отметила лишь черную бороду да тучность слепого, черные очки и палочку в руке.
При этих словах Корхес чуть заметно усмехнулся: он понял, о ком идет речь, и понял, что представился шанс завоевать доверие Ирены. Но, чтобы не вызвать лишних подозрений, Федерико не спешил воспользоваться этим шансом.
— Надо звонить в полицию, — обнимая рыдающую Ирену, проговорила Эстела.
— О Боже! Боже! Мартика, дочка! Нет, только не это! — Ирена била себя в грудь. Ей как будто не хватало воздуха.
Но в эту минуту зазвонил телефон. Корхес рывком схватил трубку и услышал гнусавый голос:
— Сеньору Эстелу, пожалуйста!
Федерико сделал знак Эстеле и шепнул ей:
— Это звонит похититель. Голос явно изменен.
Эстела взяла трубку.
— Девчонка у нас, — услышала она. — Не бойся, вреда ей не будет, если ты окажешься сговорчивой.
— Что вы хотите? — Эстела выговорила эти слова дрожащим от волнения голосом.
— Ясно, чего, дорогая! Денег!.. Не вздумай звонить в полицию, а то девчонке не поздоровится, поняла?
— Поняла, — с трудом пошевелила побелевшими губами Эстела, — я не буду… Но скажите…
— Скажу, все скажу, потерпи… Жди моего звонка, я скажу, где оставить деньги. Как только я их получу, девчонка вернется домой…
— Это о Мартике? — Ирена вырвала из рук Эстелы трубку, но там уже звучали гудки.
— Да. Мартику похитили. Этот человек требует денег.
— Эстела, дай ему все, что он хочет, я умоляю тебя! — голос Ирены сорвался.
— Конечно, родная моя! Но дело в том, что я пока не знаю, ни о какой сумме идет речь, ни о том, кому ее передать!
— Что он сказал? Что он сказал? — пролепетала Ирена, указывая на трубку.
— Сказал, что с Мартикой все будет в порядке. И я в это верю, — Эстела, несмотря на снедавшую ее тревогу, говорила спокойным голосом, — он должен позвонить и сообщить, куда нам следует отнести деньги…
— Какие деньги?! — возмутилась Ана Роса. — Мамочка, ты что, с ума сошла?! Немедленно звони в полицию.
Эстела в нерешительности посмотрела на Ирену и ответила:
— Нет, в полицию звонить нельзя. Этот человек предупредил,
— В противном случае… — догадался Даниэль, — и осекся.
— В противном случае нам не вернут Мартику, — договорила Эстела.
Глава 44
Гостиница в Риме, в которой решил переночевать Карлос, теперь не принадлежала к тем роскошным отелям, в которых он привык останавливаться, но это его не смущало.
Переполненный горестными впечатлениями последних дней, он отменил свое первоначальное решение: лететь ночным рейсом в Каракас, и остался в Риме, чтобы немного восстановить силы и привести в порядок мысли перед очередным раундом с Темесом.
Выяснилось, что он напрасно прилетел в Италию.
Подъезжая к офису Манчини, Карлос уже из такси увидел, что здание оцеплено полицейскими. «Этого мне только не хватало», — пронеслось у него в голове.
Отпустив машину, он подошел к одному из полицейских.
— Что здесь происходит? — спросил он, указывая на здание офиса. — Могу ли я повидать владельца фирмы?
Полицейский скользнул по нему равнодушным взглядом и, сразу же определив, что перед ним случайный человек, ответил:
— Здесь идет обыск. А владелец фирмы сбежал. У вас к нему дело? — на всякий случай поинтересовался полицейский.
— Чисто личного свойства, — как можно небрежнее произнес Карлос, — право, ничего существенного.
— В таком случае прошу меня извинить, — козырнул полицейский и отошел к группе своих товарищей.
…Карлос с полчаса побродил вокруг церкви Санта-Мария Марджори, находящейся поблизости, и, не полюбопытствовав знаменитыми ее витражами, снял номер в ближайшей гостинице.
«Конечно, Темесу уже известно, что Манчини сбежал, — думал он. — Но черт побери, кто такой этот Манчини? Неужели отец и в самом деле имел дела с типом, который был вынужден ударяться в бега от закона? Нет, этого не может быть!»
Но кому понадобилось дискредитировать Хермана? Кто был заинтересован в его гибели? Карлос смутно догадывался, что в молодости у отца были какие-то связи с мафией, — на это когда-то давно намекал отец Ирены, Хесус. Но это было так давно, в незапамятные времена, когда Карлос был еще ребенком. Зачем бы мафии спустя столько лет браться за Хермана? Возможно, он получил от наркодельцов, например от того же Манчини, какое-то деловое предложение, которое отклонил с негодованием, — иначе и быть не может, — то тогда почему на его счету оказалась эта колоссальная сумма? Почему он должен был бежать вместе со своей семьей? И кто его убил? Все эти вопросы повисали в воздухе…