Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека

Бабков Василий Васильевич

Пропорцию, в которой в каждом отдельном случае совмещены основные характерологические окраски, можно условно назвать «характерологическим спектром» данной личности. Здесь идет речь совсем о другой пропорции, чем те, о которых говорилось выше. Кречмеровские пропорции настроения и чувства, равно как и эпилептоидная пропорция отношения к окружающим, выражают собой взаимодействие противоположностей внутри каждой из трех основных полярностей, взятых порознь. Так, например, релятивная пропорция говорит о степенях развития своевольного и кроткого полюсов внутри своевольно-кроткой полярности. Это, так сказать, внутриполярностная, или «интраполярностная», пропорция. С другой стороны, характерологический спектр представляет собой пропорцию междуполярностную («интерполярностную») и говорит о том, в какой степени развиты

в данной личности каждая из трех основных полярностей.

Весьма возможно, что последующие исследования выявят еще новые полярности человеческих характеров и соответствующие им пропорции. Тогда формула характерологического спектра станет уже не трехзначной, а состоящей из соответственно большего числа знаков, но принципиальная сущность ее от этого не изменится.

Есть яркие и в то же время несомненно психопатические личности, у которых все три основные характерологические тенденции активизированы до крайних степеней. Эти, так сказать, ультратрихроматы как бы являются одновременно и циклоидами, и эпилептоидами, и шизоидами. Некоторые из них поражают многообразием своих реакций. Примером такого ультратрихроматизма могут служить в нашем материале сестры Ел. А. и Л. А. Ивановы (№ 293, 298). В других характерах, наоборот, резко дает себя знать преобладание какой-либо одной характерологической окраски в ущерб другим. Это «типичные» шизоиды и циклоиды, по Кречмеру, так живо и рельефно им описанные. По отношению к эпилептоидным характерам примером подобного же монохроматизма может, по-видимому, служить отец писателя. Сам Ф. М. Достоевский является по этой терминологии дихроматом, поскольку в его характере циклоидные элементы отступают на задний план по сравнению с шизоидными и в особенности эпилептоидными. Отмечу попутно, что не только в личности Ф. М. Достоевского, но и среди его родственников, а также в его творчестве и вообще в жизни совмещение шизоидных и эпилептоидных элементов в одной и той же личности оказывается весьма частым и характерным явлением.

В тех случаях, когда ни одна из характерологических окрасок не проявляется с обостренной интенсивностью, получается не столько гармоничность, сколько аморфность личности. Среди людей, ярко и сильно проявивших себя в какой-либо сфере деятельности, среди выдающихся организаторов, писателей, ученых, художников, такие аморфные характеры, как правило, отсутствуют. Наоборот, именно среди таких лиц чаще и сильнее всего бывают выражены резкие, даже извращенные, проявления одной или нескольких основных характерологических окрасок.

В роде Достоевских примерами в этом отягощении могут служить не только Ф. М. Достоевский и его старший брат Михаил, но и многие, хотя и не знаменитые, но несомненно одаренные представители этого рода.

Таким образом, усиление характерологических окрасок, когда оно не слишком переходит в область патологии, может вести к усилению творческих потенций. Однако дальнейшее усиление характерологических противоречий приводит к вторичному понижению творческой продуктивности. Но в то же время, даже при самых тяжелых психических расстройствах, мы нередко встречаем отдельные вспышки одаренности и талантливости.

В своем обзорном очерке я ставил себе задачей помочь читателю ориентироваться в массе публикуемых здесь документов. Я далек от того, чтобы навязывать ему свои диагнозы и выводы. Нельзя забывать о том, что будущие исследования могут дать гораздо более совершенные и полные классификации личностей по сравнению с теми, которые были предложены до настоящего времени. Поэтому для меня совершенно ясно, что значение этого обзорного очерка совсем иное, чем ценность документальной части. Если все современные попытки так или иначе проанализировать собранный материал через некоторый промежуток времени окажутся более или менее устаревшими, то сам материал с течением времени может даже выиграть в своем значении, так как может быть дополнен сведениями о последующих поколениях и обработан более совершенными методами. С другой стороны, многое из того, что удалось собрать в настоящее время (некоторые дневники, биографии, архивы писем, опрос ныне живущих представителей рода и т. п.), могло бы пропасть для будущего исследователя.

Кроме того, и среди современных читателей могут найтись многие такие, которые предпочтут самостоятельно

проанализировать собранные документы с иных точек зрения, например придерживаясь какой-либо другой классификации характеров и т. п.

Принимая во внимание все сказанное, я строго придерживался принципа отделения документальной части настоящего исследования от обзорной и вообще от своих выводов и теоретических построений.

Клинический архив гениальности и одаренности (Эвропатологии)

...

посвященный вопросам патологии гениально-одаренной личности, а также вопросам одаренного творчества, так или иначе связанного с психопатологическим уклоном.

Выходит отдельными выпусками не менее 4 раз в год под редакцией основателя этого издания – д-ра медицины Г. В. Сегалина, завед. Психотехнической лабораторией и преподавателя Уральского политехнического института

Склад издания «Практическая медицина», Ленинград, т. 1–5, 1925–1930.

Том I, 1925

(две пагинации)

Вып. 1-й.

Цель нашего издания. – Стр. 3–6.

Г. В. Сегалин. О задачах эвропатологии как отдельной отрасли психопатологии, изучающей патологию гениально-одаренной личности и патологию творчества. – Стр. 7-23.

Г. В. Сегалин. Патогенез и биогенез великих и замечательных людей. – Стр. 24–90.

Отдел патографический

Г. В. Сегалин. К патографии Льва Толстого (к вопросу об эпилептических припадках у Льва Толстого). – Стр. 1-28.

Вып. 2-й.

Г. В. Сегалин. О гипостатической реакции гениальной одаренности. – Стр. 93–100.

К. А. Скворцов. Симптом «иллюзия уже виденного» – как творческий симптом. – Стр. 111–151.

Отдел патографический

Я. В. Минц. Материалы к патографии Пушкина. – Стр.29–46.

И. Б. Галант. Делирий Максима Горького (Delirium febrile Gorkii). О душевной болезни, которой страдал М. Горький в 1889–1890 гг. – Стр. 47–55.

М. И. Цубина. Болезнь и творчество Врубеля с психопатологической точки зрения. – Стр. 56–65.

Эвропатологические заметки. – Стр. 66.

Вып. 3-й.

Г. В. Сегалин. Психическая структура эврореактивных типов. – Стр.153–167.

Г. В. Сегалин. Механизм выявления эвроактивности у гениально-одаренных людей. – Стр. 169–181.

Отдел патографический

Н. А. Юрман. Скрябин, опыт патографии. – Стр. 67–91.

И. Б. Галант. О суицидомании Максима Горького. Личность Максима Горького в свете совершённого им в декабре 1887 г. покушения на самоубийство. – Стр. 93-109.

И. Б. Галант. К психопаталогии сновидной жизни (Traumleben) Максима Горького. О двух снах Максима Горького и толковании их Львом Николаевичем Толстым. – Стр. 111–114.

Вып. 4-й.

Г. В. Сегалин. Психоэвротическая пропорция гениальной одаренности. – 183–197.

Г. В. Сегалин . Сдвиги психоэвротической пропорции гениальной одаренности. – 198–213.

Б. К. Гиндце. К вопросу о соматическом исследовании лиц выдающихся психических способностей. – 214–230 (вклейка).

Отдел патографический

И. Б. Галант. Генеалогия М. Горького (а также общая характеристика личности Горького в связи с его наследственностью и с переживанием детства). – 115–136.

И. Б. Галант. Пориомания (мания бродяжничества) М. Горького. – 137–143.

Том II, 1926 (одна пагинация)

Вып. 1-й.

Г. В. Сегалин. Общая симптоматология эвро-активиых (творческих) приступов. – Стр. 1-82.