Заря генетики человека. Русское евгеническое движение и начало генетики человека
Шрифт:
26 апреля 1929 г. под председательством проф. Плетнева: 3. Все заседание было посвящено вступительному слову проф. В. В. Бунака и прениям по его докладу «Термин «раса» и его значение».
10 мая 1929 г. под председательством проф. А. А. Богомольца: 4. Доклад проф.
С. Н. Давиденкова «Невропатология и психиатрия с точки зрения расовой патологии».
24 мая 1929 г. под председательством проф. С. Н. Давиденкова: 5. Доклад проф. В. И. Кедровского «Географическое распространение эндемического зоба в СССР». 6. Доклад проф. А. И. Абрикосова «Опыт патолого-анатомического изучения зоба в СССР». 7. Доклад д-ра А. А. Захарова «Бековская болезнь в Забайкалье».
За это время состоялось 3 заседания правления общества; всего членов о-ва на 25 мая 1929 г. – 50
О последующей работе общества дает представление проект Кольцова комплексного биологического обследования населения Кавказа.
Кольцов любил Кавказ, часто бывал на Кавказе, знал Кавказ и желал общаться с ним глубже, то есть изучать его. Кольцов обращал особое внимание на специфическую особенность Кавказа, через который на протяжении веков проходили торговые и военные дороги: чрезвычайное разнообразие этнических черт, морфологических и поведенческих признаков, неравномерное распространение болезней и множество отдельных языков у людей в изолированных поселениях гор Кавказа. Это привело его к мысли о комплексном биологическом изучении изолированных людских населений Кавказа. В это время изоляты Кавказа оставались почти теми же самыми, что и века тому назад, а генетические методы исследования были уже достаточно разработаны, чтобы весомо дополнить существующие методы изучения человека.
В наши дни есть более изощренные методы исследований, но замкнутость изолятов в значительной мере нарушена.
25 сентября 1930 г. в заседании правления Общества по изучению расовой патологии и географического распространения болезней, под председательством Н. К. Кольцова, в присутствии членов правления С. Н. Давиденкова (проф. невропатолог), Д. З. Комиссарук (Институт экспериментальной биологии), М. Л. Левина (член президиума Коммунистической академии), С. Г. Левита (Директор Медико-биологического института и член правления Общества врачей-материалистов), В. В. Сахарова (Институт экспериментальной биологии) и Г. В. Соболевой (секретарь правления), обсуждался проект Кольцова организации в Тифлисе института по изучению биологии человека [230] .
«Для изучения биологии человека Кавказ является исключительно интересной страной. Здесь проходят дороги, соединявшие когда-то Азию с Европой. Разнообразие климатических и орографических условий позволяло в древние времена человеку и, может быть, его предшественникам находить здесь места, наиболее удобные для его поселения, – говорил Кольцов. – Разобщенность отдельных частей даже до настоящего времени сохраняет те или иные племена, народности и популяции в биологической чистоте – почти замкнутыми от смешения с соседями. Эти местности находятся в самых различных условиях, заселены различной фауной и флорой, а потому и заболеваемость населения, патологические формы болезней, оказываются различными в связи с географическим распределением в пределах Кавказа».
Кольцов напоминал о недавней серии блестящих открытий в области изучения предшественников человека – открыты остатки прародителей человека в Китае и Африке, в Гренландии и Палестине, «проливающие новый свет на проблему эволюции человека». Поиски шли не случайно, а в определенных заранее намеченных местах. «Имеются все данные для того, чтобы искать такие остатки в пределах Кавказа, и такая задача должна быть планомерно поставлена». Кольцов указывает на пионерские методы, которые обогатят комплексное исследование: «Мощное развитие генетики за последнюю четверть века перенесло на совершенно иную почву вопрос об изучении современных рас, и для новой расовой биологии весь Кавказ является настоящим музеем, в котором на ограниченном пространстве можно провести огромную широко задуманную работу. В медицине происходит переворот на почве изучения конституции и наследственных особенностей человеческой патологии, для изучения расовой патологии на Кавказе открывается широкое поле. Наконец, здесь может быть собран богатейший материал по географическому распределению болезней».
Кольцов указывает на понятный интерес к Кавказу: «Организуются экспедиции в различные области Кавказа из центра СССР и из-за границы.
Так он аргументирует мысль, что в центре Закавказья, в Тифлисе, должен быть создан Исследовательский институт по изучению биологии человека: «В основу его должна быть положена организация Кавказского музея по биологии человека, вокруг которого постепенно создаются отдельные исследовательские лаборатории по разным специальностям».
Кольцов подчеркивает, что задача музея – хранить все материалы, собираемые исследовательскими лабораториями и экспедициями, откуда бы они ни приезжали: «Все сколько-нибудь ценные находки на Кавказе должны поступать в этот музей…» Кольцов обсуждает структуру работы музея: «В первую очередь при музее лаборатории создаются следующие: 1) антропологическая, 2) генетическая, 3) патолого-анатомическая, 4) по географическому распространению болезней», и особое внимание уделяет «тщательному хранению и систематизации родословных по изучению тех или иных наследственных признаков».
Этот проект запоздал: одним из результатов Культурной революции стала ликвидация всех старых, так сказать, не большевизированных ученых обществ.
Тогда случались странные вещи. Зоолог М. А. Мензбир, выборный ректор Московского университета и академик, одновременно возглавлял Московское о-во испытателей природы и О-во любителей естествознания, антропологии, этнографии. В 1930-м пришлось выбирать, и он оставил старых аристократических испытателей, со страшной «масонской» репутацией, и уничтожил демократических любителей, и сделал это по той причине, что он не любил биологию человека.
В 1928 г. Кольцов ездил по городам Средней Азии и совещался с врачами Ташкента, Самарканда, Бухары и Ашхабада. Другой проект Кольцова – Евгенического отдела ИЭБ и ОРП – был основан на экспедициях 1929-го (Ак-Дарьинский район) и 1930-го (Самарканд) годов по изучению эндемического зоба в Узбекистане. В экспедициях принимали участие биолог В. В. Сахаров и врач-хирург О. В. Николаев. (От Д. З. Комиссарук, стоявшей во главе обеих экспедиций, кольцовский институт избавился к 1931 году, и материалы экспедиций оформляли реально работавшие сотрудники ИЭБ, участники экспедиций.) Обследованные районы были отмечены в литературе еще в середине XIX века. Зоб выражается в увеличении щитовидной железы. Общее впечатление о функциональной деятельности говорило скорее за гипотиреоидный характер зоба (только в трех случаях были выраженные симптомы гипертиреоидизма). Наиболее явные случаи гипофункции щитовидной железы отмечены у кретинов (5 случаев) и кретиноидов (17 случаев), очень высокий процент (1,3 %) от обследованных в экспедиции 1929 г. Выявлена и анализирована локальная предрасположенность к зобу, основной причиной которого был хронический недостаток йода в питьевой воде. Участие хирурга в экспедиции 1930 г. позволило провести ряд операций в Самарканде (и получить анатомо-патологический материал, для обработки в Москве). Сахаров исследовал кровяные группы у разных этнических групп населения.
Том работ по материалам экспедиции включал:
Предисловие. – Н К. Кольцов (с. 3–4),
Эндемический зоб в Узбекистане. – В. В. Сахаров (5-20),
Эндемический зоб среди школьников города Самарканда. – О. В. Николаев и В. В. Сахаров (21–26),
К патогистологии и клинике эндемического зоба. – О. В. Николаев (27–42 и 6 вклеек),
Генетика эндемического зоба. – В. В. Сахаров (43–55 и 8 вклеек),
Зоб и кровяные группы. – В. В. Сахаров (56–58 и 1 вклейка).