Затишье перед Бурей

Корбут А. Т.

Король благодарил Каана, что тот дал его детям спокойное детство. Они не знали страха перед смертью, не уходили сражаться и погибать, как только научились держать в руках оружие. Его сыновьям не ведомы были ужасы войны. Но скоро они их познают.

Азура стояла, улыбаясь своему первенцу, и всячески подбадривая его каждый раз, как он отвлекался посмотреть на родителей. Ричард смотрел на королеву и думал о словах Фенисы. Прокручивал все варианты измены и предательства жены, но любой из них казался ему абсурдным. Он думал, что знает женщину уже слишком давно, чтобы сомневаться в ней. Он принимал

ее презренное отношение к нему, но и оно со временем смягчалось. Ничего не могло пойти не так.

– О чем вы говорили с Фенисой?
– спросила Азура, не отвлекаясь от тренировки мальчиков. В голосе ее слышалась раздраженность.

– О союзе, - кротко бросил король.

– Союзе?
– с удивлением переспросила королева и, наконец, посмотрела на мужа.

– Королева предлагает свою помощь в войне против магов.

– Еще не точно, будет ли эта война, - заметила женщина.
– Есть шанс, что переговоры пройдут удачно.

– Даже если ничего не сорвется, и повстанцы примут наши условия, а нас устроят их, - Ричард на секунду замолчал. Он набрал полную грудь воздуха и с нежеланием закончил: - Буря приближается, и нам понадобится любая помощь.

Азура кивнула.

– Ты слышала, что орки разграбили деревню на берегу Саммердора?

Королева ахнула.

– А еще Ликорис едет сюда. Может, стоит попросить помощи и у него?

– Почему ты не говорил мне ни об Ликорисе, ни о Фенисе?
– возмущенно спросила женщина.

– Не было времени, - буркнул король.

– Думаешь, он пойдет против подобных себе?

– Ему важно найти сильного союзника. Готов поспорить, что ни один дом Саммердора не сможет предложить ему войско больше, чем мое.

– Это не твоя война, - покачала головой Азура.

Ричард промолчал. Азура пожала плечами и снова обратила внимание на сыновей.

Мастер клинка, нанятый королем для своих сыновей, усердно и долго учил мальчиков держать оружие, стоять в правильной стойке, учил базовым выпадам и атакам. Со временем это начало давать свои результаты. Ричард лишь изредка наблюдал за наследниками. И то из-за соображений собственной безопасности.

Нередки были случаи, когда родной сын вызывал отца на рыцарский турнир, одолевал его и становился королем. Таким был и сам Ричард. Об этом знали все. Тогда он был совсем юн, думал, что ему все нипочем. Он хотел править, а его отец, который казался «старым пнем» надолго засиделся на троне. Он бросил отцу перчатку во время семейного ужина, а на следующий же день убил его на глазах при всех. Для северян, а тем более для дома Данов, это было нормой. И Ричард боялся, что Ромул поступит точно так же.

Он не переживал, что так сделает Хэммингс. Ведь его король считал слабохарактерным и в глубине души винил в этом Азуру, ведь та проводила слишком много времени со своим первенцем. Да и Ричаду Хэммо не так нравился, как его старшие братья. Он внешне походил на семейство Донжонов, что вызвало сплетни у ничего незнающих. Еще эта чрезмерная толерантность к магам, нелюдям и женщинам была для короля чем-то выходящим из рамок.

Долан был сомнительной фигурой в роли цареубийцы. Он глуп, самодоволен, может, в какой-то мере самовлюблен, но в то же время он безответственен, и сам это понимает.

Каждый раз, когда отец спрашивал у сыновей, хотят ли они стать королями, Долан, даже не будучи королевским сыном, отвечал твердое «нет». Он мог убить ради мести, но мстить королю было не за что.

О малыше Лукасе и разговора не шло, к моменту, как младший ребенок Данов подрастет и сможет задуматься о престолонаследии, Ричард уже будет распивать эль вместе с Кааном на небесах, лишь иногда интересуясь жизнью его отпрысков в мире смертных.

Ромул и Долан встали друг напротив друга для участия в дружеском спарринге. Их клинки блестели, были наполированы, но не заточены. Максимум с чем могли выйти юноши из поединка, так это с синяками и парой ссадин, если вдруг они упадут на землю.

Ромул встал в изначальную позицию, когда бой уже начался. А Долан и не думал что-то делать. Он не пытался нападать и не готовился к обороне. Темноволосый воспитанник короля ходил туда-сюда, тряс головой, рычал и скалил зубы, пытаясь запугать противника. На турнирах, когда Долан сражался с кем-то, кого видел впервые, его противники терялись от такого поведения и чаще всего проигрывали. Ромула такими приемами не удивить. Когда Долану наскучило, когда он вдоволь насладился показной игрой, он нанес первый удар и сражение началось.

Хэммингс сидел в стороне вместе с Лукасом и что-то объяснял младшему брату, показывая на братьев. Стоило ему только взглянуть на балкончик, где стояли родители, как отец подозвал его одним кротким махом рукой. За несколько шагов сын подошел к родителям и, чуть поклонившись, покорно встал перед отцом. Он держался уверенно, пытаясь не смущаться из-за случившегося несколько дней назад.

– Да, отец?

– Я планирую провести переговоры с магами, - начал говорить король. Глаза Хэммингса распахнулись, он хотел улыбнуться, но поймав на себе предостерегающий взгляд матери, стоявшей рядом, стал дальше слушать отца. Ричард продолжил: - И я решил, что ты отправишься вместе с рыцарями ордена. Для тебя это будет подготовкой к службе.

Хэммингс нахмурился, чуть наклонив голову вбок. Жена подошла ближе. Она свела брови, смотря на мужа и на сына вопросительным взглядом. Король продолжил:

– Ты станешь одним из рыцарей ордена Щита Справедливости, - Хэммингс перестал дышать, его глаза стали похожи на две золотые монеты. Казалось, еще немного и он расплачется от безысходности. Но он держался, продолжая глядеть на отца.
– Мое решение окончательно и неоспоримо. После твоего восемнадцатилетия я посвящу тебя в рыцари ордена, и с того момента ты будешь верой и клятвой служить мне.

– Да, отец, - Хэммингс откланялся, развернулся и спустился со ступеней.

Ричард не стал смотреть ему в след. Это было еще одной частью его наказания. Ему было жалко магов, так пусть теперь он через страх и боль собственноручно отлавливает их и предает огню. Это послужит ему закалкой и хорошим уроком.

– Ты серьезно?
– вдруг спросила Азура. Она не усмехалась, а все так же стояла, сведя брови.
– Хэммингсу нечего делать в ордене.

– Я сказал, что мое решение неоспоримо. Ты вырастила его слишком нежным, воспитала в нем уважение и сострадание к тому, что он должен призирать.