Затмение: Корона
Шрифт:
— Психологи могли бы найти им полезное применение, — осторожно предложила Чу.
— Психологам стоило бы научиться работать без них, вот что я скажу. Нет, я так не играю. Я лучше в отставку подам...
— Тише-тише, сбавь обороты, милая, — поспешно сказал Расс. — Никто не собирается тут тебе ордеры на экстракцию подавать...
Клэр проделала впечатляющую работу в должности Админа, и терять её никому не хотелось. Она сумела быстро залечить урон, понесённый Колонией в ходе восстания. Она смягчила передел власти так, что техников, рабочий класс Колонии, допускали к управлению постепенно, не вызывая слишком бурного протеста
— Тогда придётся ограничиться наблюдением через камеры и, может быть, патрульных напрячь, — сказал Стоунер. — Но это уж придётся.
— Ладно, — позволила себе остыть Клэр. — Вы с Рассом за это отвечаете.
Уитчер не скрывал недовольства. Ему нужны были экстракторы. Он бы, верно, не успокоился, пока не остался бы в Колонии один.
Чу перешла к следующему вопросу повестки дня: увеличению зарплат и улучшению жилищных условий для техников.
Лестер подался вперёд.
— Админы тормозят с реформами!
— У нас просто недостаточно ресурсов, чтобы поднимать зарплаты, — ответила Клэр. — Мы существенно урезали оклады Админов, и чтобы...
— Админам сейчас меньше работы, и они не вправе получать больше... — начал Лестер.
— Лестер, я в курсе, что вы с Чу красные. — В её голосе не было презрения: так иностранец мог бы сказать «американцы». — Но нельзя же всех под одну гребёнку. Я не социалистка. Я просто верю, что система неравной оплаты труда стимулирует людей работать лучше.
— Когда в последний раз с момента переворота ты назначала техников на высокие посты? — спросил Лестер с каменным лицом.
— Таких вакансий просто не было. Уймись же. Времени мало прошло. Дай нам год, ладно? Мы улучшили жилищные условия, мы почти каждую неделю техников Наружу переводим...
— Но Снаружи всё ещё проживают преимущественно Админы, в роскошных коттеджах...
— Не могу я просто взять и выгнать их. Моральный ущерб! У них дети.
— У техников тоже.
У меня тоже, подразумевал Лестер. Клэр уважала его: он отказался переезжать в предложенное Снаружи жильё, хотя она понимала, как мечтает Лестер о комфортном доме для жены и ребёнка. Он дал зарок не перебираться туда, «пока все техники не будут обеспечены достойным жилищем».
— Мы строим, Лестер, так быстро, как только в наших силах. Парковые зоны Колонии нуждаются в поддержании экологического баланса, имеются и соображения качества жизни, нам не нужна чрезмерная скученность. Мы строимся как можем быстро, и в конце года у Колонии появится новая секция.
Он снова открыл рот, чтобы запротестовать, но Клэр не позволила:
— И я тебе вот что скажу. Я сама встречусь с профсоюзниками, предложу им уточнённый график реформ, и пускай проголосуют. За новое двухлетнее расписание. Мы всё равно должны были это обсудить. Выработаем консенсус.
Лестер ещё пару мгновений удерживал на лице каменное выражение, затем оно сменилось сардонической усмешкой.
— Надо полагать, меня только что погладили по шёрстке? Ну-ну. Ладно.
— Я не собираюсь тебя по шёрстке гладить, Лестер, вот увидишь.
Она развернулась к Чу.
— Есть ещё проблемные вопросы? Мне на комм-узел надо.
— Нет.
— Урок окончен! — возвестила Клэр, поднимаясь.
Она больше ни минуты не могла вытерпеть. Нужно связаться с Дэном. Мысли о Дэне Торренсе слишком часто её отвлекали. Надо разрядиться и сконцентрироваться на работе.
Стоунер перехватил её у лифта и вошёл в кабину вместе с Клэр.
—
Он имел в виду контакты НС в израильском Моссаде. Маршрутизатор к Новому Сопротивлению Европы.
Она кивнула. Стоунер вынул флэшку и отдал ей.
— Я как раз собирался попросить у тебя разрешения передать кое-что от себя — не будешь так любезна переслать и стереть? Но... прежде чем зашифруешь, прочти. Тебе... может оказаться полезным. Не слишком срочно, но... я хотел тебя уведомить.
— Ну да, само собой. Но о чём это?
— Просто... прочти. Весь текст.
Он вышел на следующем этаже. Клэр задумчиво проводила его взглядом. Стоунер явно намекал на большее, чем осмеливался озвучить.
Войдя на комм-узел, она загрузила сообщение, вручённое Стоунером, и прочла его. Разведданные, ничего особенного. Но, дойдя до конца, она догадалась, что имел в виду Стоунер. Эти слова предназначались Смоку и Стейнфельду — только для их ушей.
Уитчер продолжает скрытничать. Он что-то от меня утаивает и сильно осторожничает. Я не могу его обвинить ни в чём конкретном. Не думаю, что он переметнулся. К ВА он испытывает почти патологическую ненависть. Но кое-какие операции его собственных агентов (в т. ч. на базе в округе Ориндж) пока остаются для меня загадкой. И его речи меня тревожат. Цитирую: Основная мировая проблема в том, что людей слишком много, ими трудно управлять. Утопия была бы возможна, действительно возможна, мы бы построили общество расовой гармонии, где все расы жили бы в мире и полном равенстве, но для этого население не должно превосходить нескольких миллионов человек... Он имеет в виду: население всей гребаной планеты не должно превосходить нескольких миллионов. Не знаю, может, я параноик. Может, это ничего и не значит...
• 05 •
Париж, Тринадцатый центр обработки
— И где Стейнфельд? — спросил Роузлэнд.
— Он в Египте, — сказал Дэн Торренс, — ищет резервные варианты для нас.
— Так, значит, он не пойдёт с нами на дело? — воскликнул Роузлэнд. — Иисусе!
— Иисусе? Ну ты и еврей.
— Ладно, ладно: Мойша! Ты доволен? Я вот не очень. В смысле, это же тонкая работа, разве нет? Не то чтоб я тебе не доверял, но... я...
Роузлэнд замялся.
— Всё в порядке, чувак. Я понял. Я бы тоже не против, чтоб он тут был.
Они притаились на чердаке, близко к высоткам концлагеря, но не настолько близко, чтоб их заметили. Они оглядывали горизонт, готовясь подать сигнал товарищам. Ночь была тёплая, дул приятный ветерок. Снаружи по крыше шелестели и порхали какие-то бумажки.
Ну ты и еврей, сказал ему Торренс. Это он так шутит. Не расист, но чувство юмора у него слабовато. Что до самого Роузлэнда, то чувство юмора к нему начало возвращаться лишь на прошлой неделе. Для шуток нужны силы. Торренса юмор Роузлэнда, казалось, слегка настораживал, и он считал для себя необходимым время от времени участвовать в разговоре. Как говаривал дядя Роузлэнда, Дэйв Майерс, люди без чувства юмора не должны пытаться выглядеть смешно. К Торренсу это вполне относилось. Слабовато у него ЧЮ, слабовато. Но стоит лишь высказать при «Остроглазе» вслух нечто подобное, и тебе не поздоровится.