Завет воды
Шрифт:
Нас здесь, в этой комнате, три поколения, думает Мариамма. Когда в ночь рождения своей тезки Большая Аммачи зажигала семиярусную лампаду, она сказала канияну: «Никогда больше не будет такой, как моя Мариамма, и ты даже близко представить не можешь, что она совершит». В детстве, когда бабушка раз за разом пересказывала ей эту историю, она всегда говорила, что они зажгли лампаду, чтобы та осветила Мариамме путь, который она выберет в этой жизни.
— Что мне делать, Большая Аммачи? — спрашивает вслух Мариамма, как спрашивала бабушку много лет назад, и голос эхом разносится по лаборатории мозга.
И слышит, как бабушка отвечает:
— Все, о чем мечтаешь.
Аммачи,
После окончания учебы Мариамма проводит в Мадрасе еще два года, первый из которых — обязательная интернатура в разных специальностях. В течение второго года она уже «хирург-практикант» — блестящий интерн, — но работает только в общей хирургии. И лишь по завершении двух лет она получает право подать заявку на стажировку в нейрохирургии.
Принять решение стать нейрохирургом гораздо проще, чем получить место в одной из немногочисленных нейрохирургических учебных программ в стране. У Мариаммы отличные оценки, призовая медаль по анатомии, убедительные рекомендательные письма, и к этому моменту у нее уже есть две статьи, опубликованные в соавторстве с Умой (одна о проказе, а другая — описание случая акустической невриномы у отца и проявлений опухоли в одной семье на протяжении нескольких поколений). Но, даже если об этом никто не говорит прямо, многие исследовательские центры считают, что женщинам не место в нейрохирургии.
И буквально в последнюю минуту, «в одиннадцатый час», ее все же зачислили в старейшую и самую известную нейрохирургическую программу в стране: Христианский медицинский колледж в Веллуру, два с половиной часа поездом к западу от Мадраса. Основанный Идой Скаддер, американским врачом-миссионеркой, колледж был сначала больницей для женщин, а потом женской Медицинской школой, прежде чем там началось совместное обучение. Эта клиника стала грандиозным консультативным центром, в котором работают преданные своему делу врачи. Церковные миссии всех деноминаций поддерживают Медицинскую школу, финансируя обучение студентов.
Мариамму приняли с определенным условием. Поскольку она подала заявление на «оплачиваемое спонсором» место, которое финансирует ее диоцез в Керале, она должна предварительно отработать два года в миссионерской больнице до того, как начнет обучение. А став полноценным нейрохирургом, она должна отработать в миссионерской больнице еще два года, чтобы полностью покрыть долг.
Прошло семь лет с тех пор, как Мариамма впервые переступила порог Красного форта, и вот она покидает Мадрас, со слезами на глазах прощается с Анитой, Чинной, Умой и многими другими. Она начнет отрабатывать стажировку в абсолютно новой, но еще не обустроенной четырехэтажной больнице, которая должна быть оснащена самым лучшим оборудованием. Мариамма будет там первым и пока единственным врачом.
Эта больница находится в двух шагах от того места, где ее бабушка зажгла лампаду в честь ее рождения, — в районном центре Парамбиль.
Часть девятая
глава 73
Три правила будущей невесты
Под руководством Джоппана Парамбиль превратился в цветущий Эдем, современное
Сам дом, однако, не скрывает своего возраста, проступающего в паутине трещин на крашенных суриком полах, потускневшие тиковые стены требуют свежего лака. Мариамма везет Анну-чедети в Коттаям, чтобы вместе с ней выбрать новую краску для всего дома, а заодно потолочные вентиляторы, новые раковины и прочее оборудование, газовую плиту с двумя конфорками и запасной генератор. Улыбка на лице Анны гаснет, только когда доставляют холодильник.
— Айо, муули! Что мне с ним делать? Разве он меня услышит? Он понимает малаялам?
Но стоит Мариамме принести ей запотевший стакан ледяного сладкого лаймового сока с позвякивающими кубиками льда, как Анна становится преданной поклонницей холодильника. Отныне мясо, рыбу, овощи и молоко можно хранить несколько дней.
«Больница Медицинской миссии Мар Тома» [248] — самое высокое здание на несколько миль в округе. Просторная территория вокруг больницы обнесена беленой стеной, грозные предупреждения ЗАПРЕЩАЕТСЯ РАСКЛЕИВАТЬ ОБЪЯВЛЕНИЯ заклеены плакатами Партии Конгресса и Коммунистической партии. Напротив главных ворот находится автобусная остановка и чайная лавка Чериана. Дальше по дороге, в новом длинном прямоугольном здании, расположились «Замороженные продукты Канджамон», «Лондонские портные» и «Великолепные учебные пособия». Мариамма с трудом припоминает времена, когда тут были густые заросли, стояли деревья, по которым лазали они с Поди.
248
Василий Мар Фома Матфей II (1915–2006) — глава Маланкарской церкви, очень много сил и времени посвящал благотворительности и социальным проектам.
Рагхаван, бедный сторож, охрип объяснять галдящим пациентам, что да, больница построена, но нет, она не готова к работе. Если его называют лжецом, он показывает пустые комнаты без всякой мебели и громоздящиеся повсюду ящики с оборудованием, подаренным иностранными миссиями. Однажды Рагхаван будит Мариамму посреди ночи — из-за ребенка с приступом астмы, который, по его мнению, умирает. И он прав. Без адреналина из аптечки Мариаммы малыш не выжил бы.
Мариамма упоминает об этом случае на еженедельном собрании совета попечителей; епископ — председатель правления — позаботился, чтобы именно эта комната была щедро меблирована. Члены правления вежливо слушают, пока она пытается убедить их в необходимости срочно открыть кабинет неотложной помощи с базовым оборудованием, а потом без всяких комментариев переходят к обсуждению куда более насущной задачи — какого размера должна быть мемориальная доска в вестибюле и чьи имена должны или не должны быть на ней упомянуты.
Кипя от возмущения, Мариамма уходит с заседания и с удивлением обнаруживает за дверями Джоппана, невозмутимо попыхивающего бииди. Они шагают рядом в темноте, и она делится своим разочарованием:
— Это просто смешно! Такими темпами больница никогда не откроется.
Через частный пешеходный мост над каналом они идут в Парамбиль. Уже на подходе к дому Джоппан говорит:
— Муули, ничего не двигается, потому что там нет Мастера Прогресса. Он знает, как вести с ними дело. Я поговорю с ним.