Завоеватели

Вольский Станислав

умеют и покорять чужеземные страны и сколачивать ка-

питал. Пизарро ведь был слеплен из такого же теста, как

и он сам. Ни перед чем не отступать, давать клятву, ко-

гда это нужно, нарушать ее, когда это выгодно, изме-

нять другу, чтобы заполучить другого, более сильного

союзника, говорить ласковые слова, держа наготове нож,

привлекать врагов хитростью и потом истреблять их без

пощады - только так и завоевывались государства. Вид-

но, что

гость его так же хорошо постиг эту науку, как и

он сам.

Кортес внимательно слушал своего собеседника, время

от времени прерывая его речь краткими замечаниями.

Когда Пизарро мимоходом сказал, что укус змеи поме-

шал ему присоединиться к экспедиции Алонзо Охеды,

Кортес слегка усмехнулся и спросил:

– А какая это была змея, сеньор Пизарро?

– Черная, с красными крапинками.

– знаю, знаю. Но странно, что вы остались живы от

укуса такой змеи люди умирают через десять минут.

– Может быть, это была и другая змея, сеньор Кор-

тес. Я хорошо не помню.

– Несомненно, другая. И, может быть, даже совсем

не змея. Со мной был однажды такой же точно случай.

Если бы меня не укусила во -время змея, я по дружбе

ввязался бы в одно опасное и гибельное для меня дело.

Но ,у меня разболелась нога, и я, как и вы, остался до-

ма. А потом оказалось, что это была совсем мне змея, а

простая ;пиявка. Выпьемте вот этот кубок за ее здо-

ровье!

– И за здоровье того, кто ее выдумал, - с улыбкой

добавил Пизарро. И тут же он стал рассказывать о на-

Фердинандо Кортес. Медаль 1529 года.

градах, данных Альмагро и прочим участникам экспеди-

ции.

Кортес перебил его:

– Альмагро, Альмагро... Как же, помню, я встречал

его на острове Эспаньоле. Храбрый солдат, только

слишком уж простоват и любит выпить. А когда выпьет,

начинает ругаться и непочтительно отзывается о нашем

всемилостивейшем короле. Вы упоминали в Совете по

делам Индии об этой его особенности?

– Я считал себя не вправе скрыть это от столь высо-

кого учреждения, сеньор Кортес.

– Ну, конечно, конечно... И тогда сеньор секретарь,

наверное, почесал за ухом и повторил свою любимую по-

говорку: «Смирного быка пускают по лугу, а бодливого

держат на привязи». А член Совета, граф Рибейра, ска-

зал: «С Альмагро довольно будет и одной крепости».

И вопрос был решен.

– Вы говорите так, словно сами присутствовали на

заседании, сеньор

Кортес!
– с восхищением воскликнул

Пизарро.

– Все заседания так же похожи одно на другое, как

все конквистадоры друг на друга, небрежно бросил

Кортес.
– Вы, сеньор Пизарро, похожи на меня, я готов

ссудить вам денег, ибо знаю, что мои дукаты не пропа-

дут. Кроме того, я дам вам письмо к севильскому богачу,

сеньору Диего Перес. Он и его приятели вас выручат.

Через несколько дней после поездки к Кортесу у Пи-

зарро было уже столько денег, что можно было принять-

ся за снаряжение экспедиции. Когда были закуплены

корабли, лошади и оружие, Пизарро поехал на родину

вербовать солдат.

Город Трухильо остался почти таким же, что и три-

дцать четыре года назад, но сколько людей умерло и как

изменились знакомые лица! Тетка Кармен давно лежала

в могиле, домишко ее почти развалился, и жила в нем ее

одинокая дочь, когда-то красивая смуглая девушка, а те-

перь беззубая, сгорбленная, придурковатая старуха. Дона

Антонио уже тридцать лет как похоронили. «Хороший

был старим, - думал Пизарро, оглядывая знакомые

окна.
– Плохо бы мне пришлось без его дукатов и его

амулета. И крепко меня любил, упокой, господи, его ду-

шу!» Сразу вспомнилось прощание с доном Антонио -

так ясно, как будто это было вчера, - вспомнились ка-

тившиеся по старческим щекам росинки, и худые руки,

торопливо развязывавшие заветную тряпочку, и высунув-

шееся из окна морщинистое лицо. Как недавно все это

было! Веки конквистадора задрожали, и по щеке неждан-

но-негаданно сползла слеза, первая слеза за последние

тридцать четыре года. Пизарро поспешно, как бы сты-

дясь, смахнул ее и зашагал дальше. Отцовский дом та-

кой же сумрачный, такой же тихий. Старого пастуха дав-

но нет. И мать и отца больше двадцати лет назад снесли

на кладбище. А братья - как они постарели! Вон стоит у

окна старший, Эрнандо, - вылитый отец! Седая голова,

седая борода, а стан стройный и гибкий, и глаза ясные,

как у коршуна. В конце улицы идут Гонзало и Хуан.

Гонзало - крепкий мужчина, Хуан - моложавый человек.

За те два дня, что Пизарро провел в Трухильо, он

успел приглядеться к этим полузабытым братьям. Все

они служили в солдатах, хорошо знали военное дело и

твердо помнили отцовские заветы: не верить другу, не

щадить недруга, крепко держать добычу и советоваться

149

только со своей головой. В Новом Свете они будут не-

дурными помощниками.