Зазвездный зов. Стихотворения и поэмы

Ширман Григорий Яковлевич

119

Теперь я знаю, отчего Гарем берез – пожар зеленый, Когда мелькает каждый ствол, Руками ветра опаленный. В зеленый час не оттого ли Звездами вздрагивает глубь, Что царь-завод ее изволит Насиловать лесами труб. А дрожь поэта ледяная, Когда он женщина на миг И слов зачатье чует… Знаю, Не ты – кричала ночь: возьми.

120

Медом

месяца стоялым Льет затишье во всю мочь. Кто один под одеялом, Не дыши ты в эту ночь. Жил безумец Пирауи, Был он властно обнажен, Властно пил он поцелуи На волнах душистых жен. Он в пустыню с ними съездил, Где синеть боится Нил. Там запястьями созвездий Он Изиду задушил.

121

Планету пенную качает, И якорь лунный в синеву. И льются стаи звездных чаек И бурю сумрака зовут. Уйти нельзя от качки лютой, Волна от сумрака пьяна. И пену льет на дно каюты Окошко круглое – луна. Опять она, опять такая ж Пшеничная, гримаса та ж. Влюбленно плечи облекаешь Ты, облак – легкий трикотаж. Заря, что парус старой шхуны, И холст холодный пожелтел. И рвет с утесов якорь лунный, И облака утесы те.

122

Не мудрено певцу пророчить. С времен царей заведено Сидеть на черных плитах ночи И пить грядущее вино. Веселье будет, говорю вам, Взойдет в столетьях белый мед. Яйцо рассвета желтым клювом Цыпленок солнца проклюет. Как сон, забудут черноземы Сохи широкие ножи. К мирам-соседям подойдем мы, Табак земной чтоб предложить. Сойдет звезда сырая на ночь К цветку сырому на кровать. И, как Макбет, Иван Иваныч Весь мир не будет проклинать. Вот будет праздник миру дан-то!. И, не суля мирам беду, Поэты, помрачнее Данта, На фарсы живо перейдут.

123

Дней скрипучих обоз На закатах буланых. Ночи волос оброс Снеговыми иглами. Человечества кладь Синь копает степную, Где кострам лишь пылать, Где курганы тоскуют. Снится возчикам сон, В даль закатную тянет. Месяц был колесом, Полумесяц на сани. Лишь бы тронуть рукой Горизонт, как резину. Но ни тот, ни другой, Каждый снова раздвинут. И плетутся века По

пути – бездорожью… А в созвездьях тоска Журавлиною дрожью.

124

Зори – груды кирпичей, Луны – черпаки с известкой. Меж бревен суток остов чей Стеной просвечивает звездной? Строф неровных чертежи Мглою вскармливают синей. Душа какая в них дрожит, Какие путаются линии?.. Эго к бедрам красоты, Позабыв веков увечья, Закатом пола золотым Несется башня человечья.

125

В Америке из пота – крепкий ром, Из крови – слиток, золотая пасха… Уитмен трактором, а не пером Там прерии бумажные вспахал. Не любят фермеры и короли Европы исхудалой и горбатой, Где дохнут с голоду Христос и Лир, А в Генуе убийца Гайаваты. Для Азии, толстушки хоть куда, Они цилиндров черные колонны… Ощупывают горы поезда, До нефти прет бурав неугомонный.

126

Земля веками не напрасно Материй била молоко. Мозгов извилистое масло В глазастый череп натекло. Летели. Плыли. Луком брошен Из мяса ветра клок. На вы. За то, что пола алый поршень В колесах ног стучал и выл. Наперевес. Как кол тяжелый. С оскомом ярости в зубах. Европу – гунны. Русь – монголы. Зари овчиной вечер пах. А те, чьи плечи сквозь вуали, Чьи бедра в терем зной и кровь… О, их под досками не клали, Их пили, в них вливали вновь…

127

Катися, ночка золотая, Катися лунной колбасой. Грызи восток в стенах Китая, Как печень, Африку разрой. Высоко звезды – обезьяны, Гримасничая, забрались. То предки наши сворой пьяной Залаяли, загрызли высь. От звезд мы, значит… Звезды – нынче. От солнц нас вечность зачала. Катися, ночь, с огнем – добычей, Катись без лунного седла.

128

Узды не зная, пулей мчится И гладит свистом ковыли. Не лань, не заяц, не волчица, А лошадь дикая земли. Гремят ученые, толкуют, Из толстой кожи лезут вон, Чтоб сбрую выкроить такую, Чтоб жизнь на самом деле в сон. И вот ученье уж готово, Как золотой хомут толпе. Но не поймать коня златого, И жизнь возможно только петь.