Зелимхан
Шрифт:
Чтобы как-нибудь разрешить это противоречие,
Месяцев принял свои меры. Прежде всего он держал в
доме достаточный запас оружия, чтобы в случае
опасности вооружить своих слуг. Кроме того, он позволил
себе редкую в этих местах роскошь, кстати, вполне
доступную ему благодаря огромному богатству. Он
установил телефонную связь с ближайшим пунктом, где
располагалась воинская часть, и надеялся, если
действительно
хороший отряд солдат. А учитывая, что офицеры этой
ближайшей части регулярно получали от него изрядную
мзду, он мог рассчитывать на их расторопность.
В это утро солнце стояло уже высоко, когда
Месяцев издали заметил приближение неизвестных
всадников. Содрогаясь от страха, овцевод немедленно раздал
ружья мужской половине прислуги, а себе сунул в
каждый карман по заряженному револыверу. После этого
он занял выжидательную позицию у окна. Когда
всадники подъехали ближе, Месяцев увидел в бинокль, что
предводитель их в офицерских логонах. Помня
разговоры, что под этой формой скрываются нередко и
грабители, он на всякий случай приказал забаррикадировать
все двери и окна в доме и ворота закрыть наглухо.
И все же положение оставалось неясным, и потому один
из слуг был отпрайлен на разведку.
Подбежав к воротам, слуга увидел (впереди отряда
офицера в мундире есаула Терского казачьего войска.
Воспитанный в почтении к военным властям и зная, что
хозяина нередко навещают офицеры, он без долгих
раздумий отодвинул засовы.
— Ваше благородие, милости просим! — гаркнул
он, приоткрывая створки ворот и замерев — руки по
швам.
Когда всадники въехали во двор и спешились,
собака Месяцева, заискивающе повизгивая, завертелась у
ног гостей, что окончательно сбило с толку хозяина...
Хотя ничего удивительного в этом не было: в дом
достаточно часто наведывались офицеры, и сам же Месяцев не
раз давал ей хорошего тумака, когда она поначалу
пыталась куснуть за ногу какого-нибудь начальника. Тем
не менее испуганный овцевод не решился впустить
неизвестных и тихо, на цыпочках, удалился в глубь
покоев.
— Эй, хозяин, откройте! — крикнул Саламбек,
постучав в дверь.
— Кто вы такие, что вам надо? — дрожащим
голосом спросил один из слуг.
— Что, солдат государя императора не видел?
У господина есаула секретный разговор с вашим
хозяином.
Слуги, держа ружья, как палки, в нерешительности
толклись
заданию начальства? Тогда, если они будут
сопротивляться, их посчитают бунтовщиками. Месяцев, не в
силах произнести «и слова, держал в ка-ждой руке по
револьверу.
— Открывайте, говорю вам! — снова крикнул
Саламбек и сильным ударом ноги вышиб
дверь.
— С каждой стороны дома поставить по
часовому! — властным голосом распорядился Зелимхан.
— Саламбек, за мной!
II оба они проследовали мимо растерявшихся
слуг.
В углу первой же комнаты глазам двух абреков
представилось жалкое зрелище. Овцевод стоял,
растерянно моргая, и револьверы дрожали в его руках, как
овечьи хвосты.
— Брось оружие! — крикнул на него Зелимхан.
Месяцев попытался прицелиться, но харачоевец
ударом ноги мгновенно выбил у него револьверы, и они
с грохотом упали на пол. Сам Зелимхан даже не
прикоснулся к оружию.
— Пройдем в кабинет. Разговор есть, — мрачно
сказал абрек.
— Караул, помогите... — шептал Месяцев, покорно
следуя за своими грозными гостями.
В кабинете Саламбек остановился в дверях, а
Зелимхан уселся в кресло.
— Так вот, слушай меня, Архип Месяцев, — сказал
он спокойно, но веско. — Аллах и я решили наказать
тебя за твою жадность. Довольно тебе пить кровь
бедных людей. За это ты должен заплатить дань. Отдан
нам немедленно пятнадцать тысяч рублей.
Месяцев взвизгнул и бросился к окну, но грозный
окрик Саламбека заставил его присесть на диван,
стоявший тут же, под окнами.
— Да разве держат в доме такие деньги! —
взмолился овцевод. — Они в городе, в банке!
— Хозяйка где? — спросил Зелимхан.
Месяцев медлил с ответом, поглядывая на телефон,
висевший на стене, но чеченцы не поняли этого взгляда.
— Говори, где твоя жена? — повторил Зелимхан.
— Ее нет дома. Она в Шали, — ответил хозяин,
лукавя, так как жена и другие члены его семьи были
спрятаны в дальних покоях.
— Тогда пиши ей письмо, — сказал Зелимхан, —
чтобы она привезла мне эти пятнадцать тысяч, если
хочет, чтобы ты вернулся обратно домой. Ее будут ждать
на опушке леса, там, где дорога из Шали в Ведено
встречается с Хулхулау. И учти: если она устроит там
засаду, ты умрешь. Срок — неделя.