Зелимхан
Шрифт:
наискось объявления.
— Что? — удивился Шараев. Купец в это время
стоял чуть в стороне, но слышал весь разговор.
— Пишите, — приказал Зелимхан сердито, — что я
внимательно читал эту бумагу. С ценой не согласен.
Добавлю от себя еще восемнадцать тысяч тому, кто
меня поймает. И подпись — Зелимхан.
По спине купца забегали мурашки. Он топтался
на месте, не решаясь убежать, хотя только это желание
и было у него сейчас. А адвокат,
все это в шутку, улыбнулся неестественно и сказал:
— Что вы! Нельзя этого делать. Нас сейчас же
арестуют. Доказывай потом...
— Пишите, пишите говорю! — Зелимхан толкнул
адвоката к тумбе. — Делайте то, что я говорю, не
пожалеете!
Шараев все же медлил, но абрек так грозно и
выразительно глянул на него, что тот, достав из нагрудного
кармана черный карандаш, крупными буквами вывел
наискось через все объявление: «Я внимательно читал
эту бумагу, с ценой не согласен... Зелимхан!»
Купец, стоявший на краю тротуара, умоляющими
глазами смотрел на адвоката, но, заметив в его глазах
ту же растерянность, перевел взгляд на Зелимхана,
который стоял как грозный судья и готов был отдать
суровый приказ самому генералу Михееву, если бы тот
оказался здесь.
С перепугу купец, еле передвигая непослушные ноги,
тащился рядом со своими спутниками, и голова его
кружилась, будто его ударили чем-то тяжелым.
Пройдя еще несколько улиц, Зелимхан, довольный
своей выходкой, попрощался с адвокатом и быстро
ушел. Жалобу его Шараев обещал отправить
генералу.
— Обманул он меня, — тоскливо сказал адвокат
купцу, когда они остались одни. — Выдал себя за моего
родственника из Алазани.
— И ты не знал, что он абрек Зелимхан? — еле
проговорил перепуганный Далгат.
— Нет, конечно, — соврал адвокат.
— А мне он с самого начала показался
подозрительным. А какой грозный человек. Такой сотрет любого
генерала в порошок. Вот он, оказывается, какой —
Зелимхан!
«Хорошо, что он напугал тебя», — подумал Шараев.,
а вслух сказал:
— Если власти дознаются об этой встрече, нам
обоим не сносить головы. Так что ты лучше помалкивай,,
мы с тобой ничего не видели, не знаем...
— Но ведь нас люди видели! — схватился за голову
купец. — Может, лучше пойти сейчас же в полицейский
участок да рассказать там все, и они поймают его. Он
недалеко ушел.
— Ты что говоришь? Подумай, — зашипел
адвокат. — Он уже далеко отсюда, за городом, а нам с
тобой достанутся хлопоты. Запомни, — прошептал он
купцу на ухо. — Молчание — золото!
Повесив
почувствовал ожидаемого облегчения. В вверенной ему
области стало еще хуже: Зелимхан, как бы в отместку
за Саламбека, в тот же день убил князя Андрекова —
одного из людей, с которыми генерал дружил семьями.
С тех пор Михеев был сильно не в духе. Приезд же
генерала Шатилова окончательно вывел его из
равновесия. В решении наместника Кавказа прислать на
Терек своего помощника Михеев усматривал недоверие,
попытку подменить его. С этого момента все вызывало
у него раздражение.
Большой и уютный кабинет Михеева помещался на
втором этаже. После недавнего ремонта в нем пахло
свежей краской.
Генерал сидел за большим письменным столом,
обитым зеленым сукном. На столе рядом с бронзовой
фигурой ермоловского солдата стоял бронзовый же
чернильный прибор.
Напротив Михеева в кресле расположился его
помощник по гражданским делам — немолодой
подполковник. Он негромко докладывал генералу о
положении в области. Когда доклад был закончен, уже
складывая бумаги в папку, подполковник сказал:
— Осмелюсь доложить, Спиридон Петрович, что в
городе ходят слухи о возможном нападении Зелимхана
с целью похищения вашей дочери. Утверждают, что он
потом предложит вам вернуть ее лишь в обмен на свою
семью.
Генерал поднял голову, его бесцветные глаза встре-
воженно уставились на помощника.
— Этого еще не хватало! — Михеев растерянно
опустил руки. — Вы хоть понимаете, что говорите? — и
он встал.
— Да, ваше превосходительство, — помощник тоже
поднялся, — именно поэтому я счел нужным сообщить
вам.
Михеев подошел к окну и погрузился в мрачное
раздумье.
— Нет, этот разбойник не решится на такой шаг, —
сказал он наконец, не отрывая глаз от ветки,
качающейся за стеклом. — Это просто обывательские разговоры.
Что он, жизнью не дорожит, этот Зелимхан?!
— Позвольте заметить, ваше превосходительство, —
вежливо заговорил помощник, — что, вероятно, так
думали и в Кизляре, когда...
— Вы за кого меня принимаете, господий
подполковник, — насупился генерал. — Здесь не Кизляр, а
Владикавказ. Понимаете, Владикавказ!
— Так точно, ваше превосходительство,