Земля любви
Шрифт:
Жулиана, едва взглянув на круглое чёрное лицо их слав¬ного кучера, сразу поняла, что он чем-то озабочен, и не потратила много времени, чтобы узнать, чем именно. Её Дамиао не боялся, доверял ей, и время от времени пускался даже в откровенность. Вот и теперь он всё рассказал ей как на духу.
– Ты поедешь со мной по моим делам, - решила Жулиана. – У меня этих дел будет очень много, я займу тебя на весь день.
Дамиао просиял. Замечательно! Он всегда считал, что после сеньора Франческо лучший человек в доме – Жулиана! Какой
– О поездке вы не пожалеете, дона Жулиаиа, места там очень красивые, это совсем недалеко. И потом, вы познако¬митесь с моей сестрой…
– Конечно, конечно, - улыбнулась Жулиана.
Выехали они на другой день, и не слишком рано, но как только добрались до центра, обнаружили, что ехать просто невозможно. Все улицы были запружены народом, люди сби-вались в кучки, выкрикивали оскорбления. Жулиана разо¬брала, что горожане ругают итальянцев.
– Что случилось? Что произошло?
– забеспокоилась она.
– Лучше нам вернуться, - сказал Дамиао, увидев, что народ не стесняется не только в выражениях, но уже пускает в ход н камни. Какому-то пожилому сеньору попали камнем в голову, и он упал как подкошенный.
– Я не могу риско¬вать вами и вашим ребёнком.
Жулиана согласилась, её всерьёз напугала разъярённая толпа, готовая громить итальянцев, с которыми ещё вчера все жили в мире н дружбе.
– Надо позвонить Марко Антонио, - сказала она.
– Как они в своём Итальяно-Бразильском банке? Может, уже обороняются?
И была недалека от истины. Толпа осаждала банк, гро¬зила выломать двери, скандируя:
– Смерть итальянцам! Смерть!
Франческо не растерялся и незамедлительно вызвал отряд карабинеров. Когда рослые вооружённые молодцы встали у дверей, толпа сразу поредела, голоса стали тише, люди ещё какое-то время потоптались у дверей, покричали немного и заторопились дальше, ища кого-то попугливее и послабее, чем дон Франческо, чтобы отыграться на нём.
Что же произошло? Почему вдруг бразильцы так настроились против итальянцев?
Этот вопрос волновал многих, в том числе и Марко Антонио. Франческо быстро объяснил сыну, в чём была причина. Цены на кофе упали, многие бразильцы оказались без денег, без работы, они ждали помощи от правительства, надеялись на субсидии, а правительство вместо этого подписало протокол, пообещав Италии возместить итальянцам убытки, которые они понесли в Бразилии. Разумеется, тем итальянцам, которые подали прошение о компенсации. Эти злосчастные протоколы и возбудили негодование обиженных бразильцев. Они увидели в них страшное пренебреже¬ние к собственному населению, к его нуждам, к его тяжёлому положению. Теперь во всех своих бедах они винили итальянцев и готовы были их растерзать.
В знак протеста студенты срывали итальянские флаги, жгли их и плясали вокруг костров. Аугусту тоже плясал вме¬сте с ними, находя происходящее весьма забавным, но когда по простоте душевной он рассказал
– Ты что, забыл, что я итальянка?!
– кричала она.
– Как ты посмел?! Как ты мог? Мне кажется, что вы, бразиль¬цы, слишком много себе позволяете! Ни за что, ни про что и меня сегодня оскорбили на улице. Ты считаешь, что это нормально? Скоро нам, итальянцам, и носу нельзя будет высунуть на улицу! А ты! Ты – адвокат! Законник! И ты на стороне каких-то хулиганов?
Паола была возмущена до глубины души, когда на улице ей нагрубила какая-то молодая дамочка. Правда, вторая её удерживала, но Паола в долгу не осталась и хорошенько отчихвостила грубиянку.
Возмущение Паолы умерило легкомысленное веселье Аугусту, домой он шёл уже в весьма озабоченном настроении, а дома забот оказалось ещё больше. Анжелика, открыв дверь, сообщила ему, что к ним приехали её отец и Матео. Они приехали за Розаной, потому что Бартоло выздоровел, никто больше на фазенде не заболел, и, значит, жёлтая лихорадка на этот раз их только напугала.
Аугусту был очень рад, что свояченица не сегодня-завтра освободит их дом от своего присутствия, они с Розаной недолюбливали друг друга. Рад он был и тестю, но разместить в их небольшом доме ещё двух человек было весьма затруднительно.
Анжелика пожаловалась мужу, что Розана сцепилась сегодня на улице с какой-то итальянкой и та наговорила им такого! Такого!
– Мы - народ темпераментный, - с усмешкой сказал Матео, - и на язык нам лучше не попадаться.
– Твою жену оскорбляют, а тебе смешно?
– возмутилась Розана.
– А если бы это было при тебе, может ты присоединился бы к своей землячке?!
Ещё секунда, и за столом разгорелся бы семейный скан¬дал, но тут в столовую вошёл сеньор Алтину.
Он поздоровался, сел и жалобно сказал:
– Едва добрался до тебя, сынок, голова просто раскалы¬вается. Представляете, - он повернулся к Гумерсинду, - мне сегодня попали в голову камнем. Уж кто попал, бразильцы или итальянцы, я понятия не имею, но головная боль страшная!
Все засуетились вокруг несчастного Алтину.
– Мне кажется, лучше всего позвать врача, - высказала своё мнение Анжелика, - и следовать всему, что он предпишет. Может быть, вам нужно полежать в больнице, побыть под наблюдением…
Если говорить честно, то больница устроила бы её сейчас больше всего, потому что размещать ещё и отца Аугусту было просто негде.
Алтину сразу скис, как только представил себе больницу. Нет, не зря он предпочитал Паолу этой чернявой худышке. Паола уже уложила бы его в постель, вкусно накормила, дала для успокоения тёплого молока, он бы мирно уснул и наутро проснулся совершенно здоровым.
Что-то в этом роде он и высказал сыну на ухо, и Аугусту его прекрасно понял. Он и сам от этой суеты с удовольствием сбежал бы к Паоле, но не имел такого права.