Земное притяжение

Ржевская Елена Моисеевна

Выглянул из кухни Лабоданов, слышавший, о чем они говорили.

– Уголовщиной пахнет. Не терплю!

Всерьез это он или подшучивает? Через минуту Лабоданов появился с кружкой воды для бритья.

– Не кисни, - дружелюбно сказал он Лешке.

– Да я что! Перезимуем!

– Мой совет тебе - развлекись! Хорошее настроение - это все!

– Это точно,-подтвердил Славна.

Лабоданов, стоя у комода перед зеркалом, быстро намыливал лицо. На спине его бугрились мышцы, а между

лопатками залег тугой желобок.

– Познакомь его, Славка, с какой-нибудь,,. Есть чтонибудь на примете?

– Замутозят такого щенка.

Разговоры о девчонках Лабоданов и Славка не раз затевали между собой при Лешке, и он добродушно слушал со стороны.

А сейчас его подташнивало.

– У него ведь своя есть.

Лешка вспыхнул, смутился. Славка стоял, привалясь к подоконнику.

Он многозначительно пристукнул носком туфля.

– Если ее, конечно, не закадрят.

Лабоданов с занесенной над щекой бритвой молча обернулся к Славке и перевел взгляд на Лешку.

– Так что тебе, Брэнди, в жизни надо? Выскажись!
– Лешка встретился с ним взглядом и почувствовал: какая-то неловкость встала вдруг сейчас между ними.-Может, ты горишь положить свой кирпич в здание счастливого будущего? .

– На черта мне сдалось!
– угрюмо сказал Лешка н пригладил волосы. Хорошее настроение окончательно улетучилось,- Вот выпить охота!

– Это благородно!
– вяло сказал Славка.

Он вообще был вял, безразличен и держался так, точно вя-"

лость и безразличие составляют особые преимущества его перед прочим человечеством.

А у Лешки внутри все запротестовало от собственной лжи, подыгрывания. Он нервно покусывал ногти.

– Честно говоря, я б не отказался. Если б строили, напри.

мер, домну. Я б пошел...

– А что потом?
– спросил Лабоданов.

– Ну, поглядел бы, как чугун идет.

– Колоссально!-лениво протянул Славка.

Лабоданов медлил, точно решал что-то, вытирал бритву, пудрил лицо, всматриваясь в зеркало. Он обернулся, странный.

с белым от пудры лицом, обнаженный по пояс. как цирковой борец. Голубые глаза со злым холодком.

– Выходит, Брэнди - мальчик с идеалами.
– Он был явно чем-то задет и не скрывал этого. Долго стирал полотенцем пудру, что-то обдумывая.
– Был бы ты Ванятка-без своего лица.

А то ведь парень как парень-имеешь вкус к жизни, пообтесался тут.

В самом деле, ходит рядом малый, смотрит тебе в рот.

А вот, оказывается, что у него за пазухой...

Лешка старался не смотреть на Лабоданова. То, что всегда так пленяло в нем Лешку-его физическая сила, сейчас отталкивало.

Лабоданов надел рубашку, с непривычной для него возбужденностью сказал:

– А я вот, понимаешь, делаю то, что

для меня лучше.

И каждый так. Если это не слюнтяй и не серость, И пусть не врет! Не прикрашивается! Чего ж ты мечешься? Чего до сих пор не пристроен? Ну чего?-спрашивал он, все больше ожесточаясь,

– Вот именно!
– вставил Славка.

– Заройся!-прикрикнул на него Лабоданов.

У Лешки гудело в голове. Они никогда так не разговаривали.

– Я Думал, правда, парень место себе в жизни ищет. А при таких понятиях давно можно было прилепиться.

– Не липкий, значит.-Лешка хотел огрызнуться, не вышло, не привык не то чтобы грубить-возражать Лабоданову, Лабоданов и не слушал.

– Я вот слюней не пускаю. Мне все равно: хоть завтра объявляйте коммунизм. А при этом я вкалываю как надо, не то, что ты. Передовик как-никак у себя на производстве. И работа арматурщика, сам знаешь, тяжелая. А я еще как-нибудь и учусь.

Окончу вечернюю школу на ту весну, как раз три года рабочего стажа отстучит. В любой институт подамся - только захоти.

А что ты? Проболтался год. Ни туда и ни сюда! Ведь не хуже тебя я, а вкалываю. Потому что всеми силами борюсь за жизнь.

Без этого не возьмешь ничего в жизни.

Лешка молча, насупленно страдал от презрения к себе. Прав Лабоданов-пустопорожнее у него все.

Лабоданов закурил и протянул, замиряясь, пачку Лешке.

Лабоданов был чисто выбрит, подтянут, щеголеват. Как быстро он овладел собой. Он вообще знает, чего хочет в жизни и как ему этого добиться. Лешка всегда ставил Лабоданова намного выше себя. Но как тяжело, как неприятно было сейчас его превосходство!

В семь утра гудит Большой металлургический. Ширясь, разбухая, гудок рвется с моря на город, повисая над улицами и закоулками.

Один за другим-целая вереница автобусов катит по мосту через Кальмиус на завод.

В восьмом часу на проспекте лоточница Книготорга первая раскладывает свой товар, покрывает его рыбацкими сетями.

чтоб не разлетелся. Возвращаясь с базара, присаживаются на скамейки передохнуть женщины с живыми утками под мышкой, с плетенками, из которых торчат редиска, салат, перья лука.

Нетерпеливо бренча пустыми бидонами, покупатели ждут открытия продмага.

Потом появляются озабоченные школьники. Девочки в белых фартуках-идут на экзамены.

Дворник поливает из шланга асфальт, и асфальт уже мокрый, почерневший, весь в лужах, и пахнет, как после дождя от мокрых листьев и земли на газонах. Мальчишки околачиваются возле дворника, норовя попасть под струю воды, и тут же отбегают, визжа и встряхиваясь. В такое вот утро Лешка отправился на базар по делу. Ему надо было договориться с возчикомвывезти со двора железные обрезки.