Земное притяжение
Шрифт:
– А где же трудовая книжка?
– Нету.
Она откинулась на спинку кресла. Фасад этой женщины ничего общего не имеет с неуверенной спиной. Тяжелую грудь украшают рюшики крепдешинового цветастого платья, надо лбом высится уложенная в корону коса.
Он вдруг заметил, что и она рассматривает его. Он хорошо знал этот взгляд. Смотрят, точно он чучело какое-то. Обычно он плевал на это. Но сейчас вдруг весь напрягся под ее взглядом. Страшно глупо это, но он волновался. Он даже пожалел, что не снял, идя сюда, свою
– Что только делается с нашей молодежью!-сказала кадровичка, покачивая из стороны в сторону головой.
Ему отлично было известно все, что она сейчас скажет.
– Вы о чем?
– спросил он, приглаживая разлохмаченные волосы, стараясь сдерживаться, потому что помимо его воли в нем поднималось раздражение.
– Не у советской молодежи учитесь. Наша форма одежды другая.
– Говоря это, она приподнялась на локтях и бросила взгляд через стол вниз, на обшлага его брюк.
В груди у него прямо-таки заколотилось от раздражения.
– У кого какой вкус в конце-то концов!
– Это не вкус, а распущенность.
Ну что с ней разговаривать. Ведь это как о стену головой.
Вот на ней, например, надето черт знает что - крепдешиновое платье в цветах с рюшиками - порядочное уродство, но ведь он не тычет ей в нос это.
– Почему вы думаете, что вы лучше всех все понимаете? Ну почему?
– Он вспомнил, зачем пришел сюда, присмирел и добавил: - А вообще-то это все ерунда, кто как одет. Не имеет значения.
– Еще как имеет! У нас передовое предприятие. Моральный облик молодого рабочего...
Лешка понял: работы ему не видать. Он молча стоял, подавленный.
– Не кипятись. Ты сядь.
– Он опустился на стул.
– Ну и народ. Мы такими не были.
– Она включила маленький вентилятор, стоявший на столе, и наклонилась к нему, - Это все оттого, что не знакомы с трудностями. Поверь мне. Привыкли, чтоб вас опекали, нянчились с вами. Вот и растете уродами. Вам подавай все в готовом виде.
Он почувствовал такой гнет и уныние от этих слов, что ему страшно захотелось испариться отсюда. Ветер обдувал ее лицо, шевелил на лбу прядки волос. Наклонившись, подставив лицо под вентилятор, она снизу смотрела на Лешку мягкими карими глазами.
– Я не обо всех, конечно, - строго добавила она.
– Есть прекрасные кадры молодежи. Ты вот поезжай на восток, на большие стройки. Послушай меня. Трудности там, конечно, есть, так на то и молодость. Зато попадешь в большой здоровый коллектив. Всю эту гниль с тебя собьет. Поваришься в таком коллективе, характер закалишь и станешь человеком. Это ведь тебе на всю жизнь,-горячо убеждала она.-Ты сам себя потом не узнаешь. Поверь мне. Только не надо бояться трудностей.
– Все учат! На нервы действуют, честное слово.
Она выключила вентилятор, села, выпрямившись.
–
– с жаром говорила она, заглядывая в лицо Лешке.
– Ведь вы каждый о себе думаете, а не о стране в целом. Что с вами делать? Ну что?
Она горячилась, но не кричала, а старалась, чтобы до него дошло то, чем она так сильно озабочена. Как бы там ни было, Лешка почувствовал себя тронутым. Конечно же не все благополучно. Взять хотя бы его.,.
– Только не в трудностях причина. Я, например, если честно, их не боюсь. Можете верить или нет.
Он хотел сказать, что, может быть, поедет на восток или еще куда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас он никак не может уехать.
Чисто личные обстоятельства. Сейчас ему совершенно необходимо устроиться на шаланду.
Кадровичка читала его анкету, и он замер, выжидая.
– Так где же трудовая книжка?
– Нету.
– Не понимаю. У тебя ее что, совсем нет? Как это может быть? Так ты работал на кроватной фабрике или нет?
– Работал, но мало совсем. Я ж вам говорил. Так что не успели выдать.
– Ах, вот что - не успели, - сказала она таким тоном, что Лешка даже взмок, поняв: она не верит ему.
– Ну да. Не успели.
– Понятно.
– Она покладистR сложила руки на стекле, покрывающем письменный стол.
– Не ты первый. Позволяете себе много... Что вам трудовой стаж! Запачкаете трудовую книжку, бросите ее, давай новую!
Он понял, в чем она подозревает его.
– Говорят же вам1 Не оформляли. Там ведь сначала испытательный срок был. А я ушел, не стал оформляться..,
– Вот-вот, - сказала она.
Он почувствовал, как кровь ударила ему в лицо. Но он молчал. Он сдерживался. Он даже сам удивлялся, как крепко держал себя в руках. Ему во что бы то ни стало необходимо было устроиться на шаланду.
– Ваше дело. А только...
Он замолчал, волнуясь. Сунул машинально руку в карман, вытянул ключ от дома. Все в его жизни сошлось сейчас на ее решении.
– А мы тебя тоже без испытательного срока не допустим.
– Это конечно. Это пожалуйста. Я не подведу, сами увидите.
– Школу бросил. Фабрику бросил. Что же получается? Вот и надо было это отразить в автобиографии. Русским языком.
И объяснить, как это: взял и ушел с фабрики.
– Понятно. Это я сейчас все допишу.
Но она и не подумала вернуть Лешке его коротенькую автобиографию.
– А почему с фабрики ушел? Не понравилось, неинтересно мне было. Вот и ушел. А почему не понравилось?
Он намотал до отказа на палец веревочку от ключа, с отчаянием чувствуя: что б он ей ни говорил, она будет верить себе, а не ему. И как только она могла показаться ему привлекательной? Это же отрава, не человек.