Жемчужина дракона
Шрифт:
— Конечно, милорд, — сказала я, слегка пристыженная.
В день венчания мы отправились на берег еще до рассвета. В лодку были поставлены два дорожных сундука, в которых лежали наряды к празднику. Милдрюд помогла лорду Тристану сесть у весел. Я заметила, что брат герцога выглядел сегодня не лучшим образом. Он был бледен и грести начал не так энергично, как в прошлый раз.
— Вы заболели? — спросила я обеспокоенно.
— Наверное, будет шторм, — сказал он, как обычно, мягко. — Всегда неважно себя чувствую перед бурей…
— Шторм? — лодка выплыла
— Нам все равно придется задержаться в замке до воскресенья, — объяснил Тристан. — В любом случае, рисковать мы не станем. Не бойтесь.
Милдрют недовольно засопела и налегла на руль, направляя лодку к берегу.
Город был украшен флагами и цветочными гирляндами. Несмотря на ранний час улицы были заполнены — куда-то спешили нарядные женщины, важные мужчины, дети носились стайками, размахивая разноцветными лентами.
— Богато будут праздновать, — сказала Милдрют кисло.
— Мой брат женится, — сказал лорд Тристан. — Это великое событие — свадьба герцога ди Амато.
— Да, великое, — скривилась она, как от лимона.
Во дворце герцога суеты было еще больше. На нас никто не обращал внимания, и мы прошли в покои лорда Тристана. Я взяла с собой хлеба и сыра, и сейчас это оказалось очень кстати, потому что никто не озаботился нашим завтраком.
Перекусив, мы с Милдрют отправились в ювелирную лавку и за всю дорогу не сказали друг другу ни слова. Причем, Милдрют шагала так быстро, что я еле успевала за ней, и когда мы добрались до торговых улиц, я совсем запыхалась.
Мы прошли мимо лавок с тканями, с готовой одеждой, с пряностями и картинами. Здесь торговали музыкальными инструментами, дорогими безделушками — все такой тонкой работы, что глаза разбегались. Мне оставалось только завистливо вздыхать — все эти красивые вещички были не для меня.
— На какую сумму мне рассчитывать? — вежливо спросила я, потому что кошелек несла Милдрют.
— Покажешь, что выбрала, а я скажу, хватит ли денег, — резко ответила она.
Я выбрала жемчужное ожерелье и серьги к нему — жемчужинки были собраны наподобие цветочных лепестков вокруг небольших топазов, очень нежное и красивое украшение. Ювелир назвал цену, и Милдрют с невозмутимым видом достала кошелек.
Увидев, чем она рассчиталась, я потеряла дар речи. Это были жемчужины — гораздо красивее и больше, чем те, которые мы приобрели в ожерелье. Милдрют положила на прилавок четыре молочно-белые горошины, и ювелир достал весы и увеличительное стекло.
— Четыреста серебряных монет, — объявил он стоимость, и Милдрют кивнула.
Ожерелье стоило триста, так что еще сто монет перекочевало в кошелек Милдрют, и она спрятала его за пазуху, для верности прижав ладонью. Футляр с подарком тоже понесла она, и всю обратную дорогу так же не произнесла ни слова.
Венчание началось за полчаса до полудня, и все было очень красиво и торжественно. Мы с лордом Тристаном стояли в первом ряду, хотя и с самого края,
Я держала лорда Тристана под руку и говорила ему в самое ухо, чтобы не мешать церемонии. Он слушал очень внимательно, иногда кивая, и улыбка порхала на его губах — неуловимая, как мотылек.
— Теперь молодых обводят вокруг алтаря, — шептала я, почти касаясь губами щеки Тристана. Кожа его была почти горячей, и от него пахло соленым морским ветром. — Леди Ромильда плачет, дети бросают розовые лепестки, невеста приподняла фату и кивает отцу… Он старается выглядеть невозмутимым, но вот-вот прослезится…
— Слушать вас — наслаждение, — вдруг сказал лорд Тристан и чуть повернул голову.
Я не успела отстраниться, и губы наши легко соприкоснулись. Всего на мгновение, но мне показалось, будто я поцеловала огненный шелк — это было нежно и обжигающе.
— Простите, — прошептал брат герцога и сжал мое запястье. — Это произошло случайно. Продолжайте, прошу вас.
Я снова начала рассказывать, что вижу, но теперь делала это, как во сне. И словно во сне я увидела быстрый и злобный взгляд жениха, досаду на лице леди Ромильды, и вежливую улыбку господина Неро, который стоял рядом со вдовствующей герцогиней.
Это был всего лишь нечаянный поцелуй! Который даже и поцелуем назвать нельзя! Но почему-то его заметили, и почему то он смутил и взволновал меня саму. И отрицать это было бы глупо. Мне приходилось целоваться пару раз, когда я еще счастливо жила в замке отца и напропалую кокетничала с благородными юношами, но никогда их поцелуи не производили такого впечатления. Да еще лорд Тристан так крепко держал мою руку, и дыхание его участилось, будто он и сам был взволнован.
Призвав себя к спокойствию, я подумала, что есть разница с кем целоваться — с мужчиной, которого ты не раз видела голым, и который сложен, как бог и так же великодушен, или с юнцами, которые только и умели, что хвастаться и лезли слюнявыми губами в лицо.
Да, все дело в этом. Не будь мы с лордом Тристаном так близки в последние дни, я бы отнеслась к нему также, как к Ланчетто. Но лорд Тристан не походил на своего брата. Его деликатность подкупала меня. Рядом с ним я слишком размякла душой…
Утешая себя этим, я сосредоточилась на обряде, расписывая своему слепому спутнику, как жених и невеста выпили вина из старинной чаши, а потом обменялись кольцами.
Теперь, когда Анна Божоле стала Анной ди Амато, ей полагалось раздать гостям небольшие подарки. Их принесли в огромной корзине два пажа, и леди Анна с улыбкой подошла к свекрови, чтобы одарить ее первой.
Молодой муж стоял в проходе между рядами, принимая поздравления и подарки уже от гостей. Он мало интересовал меня, и я принялась рассказывать лорду Тристану, что делает невеста. Она подарила вдовствующей герцогине тиару, украшенную янтарем и прозрачными золотистыми камнями, похожими на капли застывшего меда.