Жемчужина Зорро
Шрифт:
Может, и появление Бернардо тоже было закономерно объяснимо занятостью его хозяина, который обещал встречу ее матери, но сам не мог сопровождать ее чадо? В конце концов все и так знали о существовании слуги, только не говорили об этом вслух, а тратить время на жеманные игры относительно непонимания очевидных вещей было не в духе молодого человека, тем более, если раскрытие карт несло в себе значительно больше преимуществ, чем сохранение тайны, как в данном случае, когда Бернардо смог заменить хозяина и сопроводить Изабеллу на встречу с мамой.
Мама…
Только сейчас, немного успокоившись логичными доводами и
Она поняла и приняла все: своего отца, своего брата, своего крестного, которые, на самом деле, стали ей таковыми и очень быстро вошли в ее жизнь. Особенно Рикардо, все прошлые годы без которого сейчас уже казались ей немыслимыми и ненастоящими. Но то, что к ней вернулся ее самый близкий человек, который, когда-то пожертвовав всем ради ее благополучия, по прихоти судьбы исчез из ее памяти, она не могла осознать.
Конечно, в отличие от других членов ее семьи, с которыми она столько пережила и провела не один вечер, с мамой она виделась всего один раз и, как и в случае со всеми остальными, уже через несколько встреч все должно было измениться. Однако сейчас это служило слишком слабым успокоением, равно как и попытка напомнить себе о волнении перед первой поездкой в дом губернатора, которое было почти таким же сильным как сегодня и о том, что оно потом прошло.
Правда, не само по себе.
Девушка с неизвестно откуда поднявшимся жаром в теле вспомнила дыхание молодого человека у себя на бедре. Тогда она забыла обо всем…
Краем глаза Изабелла заметила, что лошадь Бернардо начала сбавлять шаг, и в ответ на его движение натянула поводья Арабики. Погруженная в мысли, она даже не заметила, как они проскочили перекресток, с которого начинался Эль Пуэбло. Впрочем, даже если кто-нибудь их и увидел бы, то на ней снова был надет костюм Дымки, и она смогла бы скрыться от любой погони на своей великолепной кобылице. Что же касалось ее спутника, то его лицо, скорее всего, было никому неизвестно, а его имя, как и род занятий, он не выдал бы даже на смертном одре.
Времени до встречи оставалось все меньше, а способа избавиться от волнения Изабелла до сих пор не нашла. Она уже видела приближение знакомых мест. В голове начало стучать что-то мелкое и настойчивое. Неужели это был не сон тогда? Неужели, правда, тринадцать лет спустя…
Лошади перешли на спокойный шаг и двинулись почти бок о бок.
Тогда рядом с ней был он…
Девушка судорожно выдохнула: в тени деревьев показались два знакомых силуэта.
– Я приеду за Вами через два часа, сеньорита, – услышала она наконец голос Бернардо.
– Хорошо, – прошептала Изабелла и, не чувствуя ног, спустилась на землю.
Она не могла не заметить, что Бернардо не приблизился к широкому дереву, где находились ее мама и сэр Ричард. Наверное, чтобы не показать им своего лица. Хотя сейчас ее это совершенно не волновало. Девушка не могла не только произнести ни слова, но даже и сдвинуться с места и при этом
Сзади раздался характерный шум: Бернардо натянул поводья и развернул лошадь в сторону поселения. Сейчас он уедет и она останется одна. Изабелла смотрела в тень деревьев, в глубине души чувствуя, что хочет попасть туда, но не могла пошевелиться.
Тогда он держал ее в своих руках. Он сделал все, чтобы смягчить удар. Он практически спас ее сознание своим присутствием. А сейчас…
Послышался глухой стук подков о твердую, выжженную дневным солнцем землю. Бернардо уезжал. Еще мгновение – и ей надо будет идти. Нельзя больше стоять на одном месте. Но как же разъединить руки и отпустить поводья Арабики?
Тогда он был с ней… В груди все сжалось. Единственный, кому она доверила свою жизнь, единственный, кто стал ее неодолимой стеной, единственный, кто мог помочь ей тогда и сейчас. Единственный… Но его не было. Как она сейчас пойдет туда?
Что-то неуловимо возникло у нее за спиной. Девушка почувствовала легкое движение в свою сторону, но не смогла повернуть занемевшей головы.
– Сеньора Катрин передает Вам привет и искренние пожелания сил и терпения в Вашем нелегком положении.
***
– Ну, померь, – зудела Керолайн.
– Отстань от меня.
– Померь.
– Не буду.
– Ну, надень хоть на минутку, – трясла фрейлина в руке огненно-красный пеньюар.
– Кери, выкинь это куда-нибудь, чтобы я не видела, – страдальчески произнесла Изабелла и уронила голову в подушку.
– Вот еще, такая красота!
– Сама и мерь.
– Но это твое.
– Дарю.
– Ну, померь, померь, померь!
Изабелла улиткой завернулась в одеяло и уткнулась в изголовье кровати. Она проснулась несколько минут назад, а Керолайн уже придумала себе развлечение с ее непосредственным участием. И что ее только дернуло полезть в шкафы и навести там порядок, если все и так находилось в идеальном состоянии, потому что каждый раз, надевая новые костюмы, девушки перевешивали, разглаживали и стряхивали пылинки со всей остальной одежды? А теперь Керолайн наткнулась на этот непередаваемо вызывающий пеньюар. Как будто больше не было других забот!
Изабелла потерла виски и устремила взгляд в темноту.
Он простил ее. Снова простил…
Ведь Зорро заметил ее присутствие в саду у Катрин. И как она только могла подумать, что сможет укрыться от пронзительного взгляда его зеленых глаз за какими-то листьями и цветами? Он видел ее и понял, что она слышала его разговор с Бернардо, а следовательно, что она была в курсе о наличии второй части дома; об имени и заданиях его слуги; о тех странных названиях, которые неминуемо должны были зародить в ее голове тысячу соответствующих мыслей и предположений; о том, что она самовольно попала в конюшню и видела ее размеры и содержимое; о том, что она могла видеть и самого Бернардо и, что главное, даже поехать следом; о том, что она следила за ним; о том, что она видела его любовницу и знала, где находится ее дом; а также о том, что она вполне могла слышать какую-то часть их разговора и догадаться, что Катрин была в курсе его дел. Он все это понял.