Жемчужина Зорро
Шрифт:
Девушка не увидела, но почувствовала, как Зорро медленно повернул голову в сторону ее брата и с тончайшим намеком на иронию произнес:
– Там ничего не кусается.
Изабелла поймала себя на том, что улыбнулась, но в следующий момент вздрогнула всем телом: молодой человек посадил ее к себе на колено и, обхватив одной рукой, придвинул их обоих ближе к стене. Девушка опустила глаза и увидела на полу рядом с ними три аккуратно скрученных жгута, которые предстояло разрезать на систему крепежей. Даже здесь, в этом заброшенном гроте у него все было на своих местах и в своем порядке. Впрочем, возможно ли было при другом складе
Она увидела, как он отрезал черным кортиком первый кусок крепления, и решила попробовать просунуть руку в каменный излом. Рука вошла свободно, но два сюртука, накинутые один на другой, хоть и значительно согревали ее, сейчас стесняли свободу движений.
– Они будут мешать, – тут же раздался голос Керолайн. – Снимай, я подержу.
Изабелла почувствовала, как с ее плеч убрали тяжелую ткань, и сразу же с удивлением обнаружила, что Зорро резко развернул ее в угол. Она выглянула из-за его плеча в сторону подруги и по выражению ее лица поняла, что что-то произошло. Его руки тем временем обхватили ее на уровне груди, и теперь у нее практически не осталось свободного места между его телом и скалой впереди. Сложилось ощущение, словно он не хотел, чтобы кто-то видел их действия внутри этой темной трещины, и поэтому закрыл собой обзор. Однако жар его тела, в следующую секунду проникнувший сквозь невесомую ткань, ударил ей в голову и объяснил, что шелковая рубашка, в которой она осталась, сняв плотные пиджаки, оказалась настолько тонкой, что сразу же обрисовала под собой все контуры женского тела…
Когда он успевает обо всем подумать?
Девушка судорожно втянула воздух и посмотрела наверх через правое плечо, чтобы случайно не пересечься взглядом с отцом или братом.
– Линарес, приблизь свет, – раздался его голос.
Как у него все быстро решается. Они с Керолайн, оказавшись в подобной ситуации одни, уже начали бы истошно натягивать одежду обратно и только после этого искать альтернативные варианты ее замены, чтобы они были удобны и не мешали рукам. Сколько времени они потратили бы на это и на то, чтобы утихомирить смятенный подобным развитием событий разум? А он ликвидировал эту проблему еще до того, как она дала о себе знать.
– Видишь в самой середине главный стержень? – донеслось сверху.
Девушка поняла, что сейчас необходимо было выкинуть из головы все посторонние мысли, и сосредоточилась на его голосе.
– Вижу.
– В его верхней части расположено большое зубчатое колесо. К нему с трех сторон подходят еще три меньшего размера. Нашла?
– Нашла.
– Посмотри на самое правое. Видишь, от него отходит небольшой шест и цепь?
– Да.
– Цепь сорвана. Необходимо заменить ее на веревку. Поняла?
– Поняла.
– Сейчас тебе нужно накинуть на шест веревку и вывести ее конец наружу.
Изабелла кивнула и приподнялась с колен молодого человека. Он поднялся сразу же следом за ней. Девушка вспыхнула: внизу живота что-то сладко потянуло. Закрывая ее от посторонних взоров, он прижал ее к стене и положил перед ней руку, чтобы, потянувшись вперед в разлом, она не легла телом на холодный камень; при этом его губы оказались на уровне ее виска, чтобы он мог следить за ее движениями и в нужный момент корректировать ее действия. Она почувствовала его дыхание у себя на плечах и его прикосновение сквозь тонкую ткань рубашки
– Если Изабелла устанет, я могу ее заменить, – внезапно резанула слух французская речь. – Насколько я понимаю, это достаточно долгий и сложный процесс.
Фиона… Изабелла отдышалась. Кто бы мог подумать, что этот голос сейчас так сильно поможет ей, вернув сознанию ясность происходящего.
Губернатор, дон Ластиньо и Рикардо вынужденно расступились. Только Керолайн со зверским выражением лица продолжала держать оборону, встав между своей принцессой и всем остальным миром непроходимым редутом. И все же ее хрупкая фигурка не смогла заслонить картину, которая открылась глазам Фионы, когда она подошла к месту священнодействия… Изабелла поспешила взять конец веревки и углубилась в излом. Несмотря на подкашивающиеся ноги и срывающееся биение сердца, удержать улыбку сейчас было невозможно.
Восторженный писк фрейлины через пару минут возвестил о том, что операция удалась, и на руках у губернатора теперь был первый элемент новой системы. Гул оживленных голосов взлетел к потолку, и часть гостей праздничного вечера начала перебираться поближе к двери, чтобы собственными глазами следить за ходом работ. Дон Алехандро, дон Ластиньо и Рикардо изо всех сил продолжали сдерживать натиск любопытных взоров, но их троих было слишком мало, поэтому подкрепление в лице дона Антонио и его сына – дона Рафаэля – привнесло в их ряды значительное облегчение.
Несмотря на то, что Изабелла могла действовать только одной рукой, процесс шел достаточно быстро. Она сама не ожидала, что сможет справиться с дрожью в пальцах и разобраться в этом скоплении перекладин и шестеренок. То есть она так и оставалась в неведении относительно их назначения, но Зорро настолько точно и доступно объяснял ей, где и каким образом накидывать узлы, что ошибиться было невозможно. Под радостные возгласы зрителей одна веревка за другой, а потом и самодельные канаты из одежды, выходили из зияющей трещины и оказывались в твердой руке дона Алехандро.
Карлос продолжал весело бренчать на гитаре, молодой поваренок вступил в свои обязанности и кормил страждущих остатками королевского ужина. И даже столь близкое расположение Фионы, которая так и осталась вынужденно сидеть в первом ряду вместе с Керолайн, не доставляло никакого неудобства. Вернее, Изабелла даже забыла об этом. Когда он был так близко, когда так нежно держал ее в своих руках, когда закрывал от всего остального мира и говорил ей, что делать, и при этом она не сомневалась в том, что он был прав и эти действия вели ко всеобщему избавлению, можно было ни о чем не волноваться.
Надо слушать его… Ведь он ни разу не сказал ей ничего неправильного. Ни разу не сделал ничего, что навредило бы ей. Просто ее воспитание с самого детства вменяло ей самостоятельно оценивать ситуацию, принимать решения и отвечать за слова и поступки. У нее не было права на ошибку, равно как и времени на передышку разума. А с ним она впервые почувствовала, как это – отдохнуть от собственных кипящих мыслей…
Где-то на периферии своего зрения она видела, что круг заинтересованных наблюдателей становился все ближе и уже. Некоторые зрители теперь даже не сидели, а стояли, выглядывая из-за широких спин губернатора и его сподвижников.