Жемчужница
Шрифт:
Тики тут же оскорблённо вскинулся, видимо, желая доказать, что это не было казусом, и Мана в чём-то его понимал: если бы нападение на Неа тоже бы назвали так, он бы рассердился знатно.
Однако мужчину перебил не Адам, как ожидал младший Уолкер, а сама Алана. Она мягко улыбнулась, чуть наклонив голову набок, и произнесла:
– Но тогда почему бы не закрепить ваше сотрудничество не только на торговом уровне, но и на физическом?
Адам приподнял заинтересованно бровь.
– Предлагаешь включить их в состав Империи?
– Предлагаю заключить альянс, –
Микк метнул в нее такой длинный и говорящий взгляд в ответ, что сложно было не вздрогнуть. Он прямо так и указывал, что после они еще серьезно побеседуют об этом, потому что если она и дальше собирается опасаться за свою жизнь – он прятаться не будет.
Алана на такое только весело завела глаза. Ей определенно давно хотелось внести свою лепту в весь этот разговор, и она была довольна, судя по виду. Потому что ее восприняли всерьез – не как маленькую неспособную ни к чему девочку, а как взрослую и образованную девушку, способную дать совет и выдвинуть свои предложения.
– Мне нравится твоя невеста, - нарушая воцарившееся за столом ошеломленное молчание, заявил Майтра и откинулся на спинку своего стула, с довольной улыбкой озирая сына. – Решил взять пример с меня и найти такую же умную, как твоя мать?
Сидящая рядом с ним тетя Лулу (ее вся молодежь в семье звала тетушкой, а вот Майтру – только по имени) тут же напустила на себя независимый вид – и хорошенько двинула супруга локтем в бок.
Это было тоже не ново.
Тики скривил губы в тонкой усмешке, уже явно готовый ответить, но тут… Алана чуть заметно разрумянилась и, отведя глаза, выпалила:
– Э-это еще н-не реш-шено!
Выражение на лице Майтры изменилось тут же, став из оценивающего каким-то недоуменным и даже почти обиженным. Как будто он только что сделал новое открытие, а ему сказали, что об этом говорили уже сто раз до него, а значит проект порченый.
– Тебе не нравится мой сын? – уточнил он быстро – и Алана поспешно замотала головой, торопливо бросая на тут же будто закаменевшего Тики настороженный взгляд.
Она боялась, что он… обидится?
Но ведь он же и так все знает! Да еще и…
Мана предпочел не думать о том, что замыслил брат и в чем ему собирается помогать Адам. Он ужасно не любил лезть в чужие жизни, но вместе с тем…
Ох, все это очень муторно.
Мане было достаточно и своего круговорота стремительно сменяющих друг друга событий. А потому думать над чужими проблемами он совершенно не хотел.
– Н-нравится! – поспешно вскрикнула Алана, покрывшись ярким румянцем. – Очень нравится! Н-но просто… – и вот тут она стушевалась, ссутулилась, испуганным взглядом уставилась в свои ладони, сцепленные в кулак. – Мой отец…
Однако Майтра
Ну да, подумаешь, морской царь, пф, что за шутки.
– С ним можно договориться, – высказался дядя, и Алана стушевалась ещё сильнее, неуверенно поведя плечами.
– Можно, конечно, но… кхм, это будет очень тяжело, потому что… кхм… как бы… – она взволнованно облизнулась, словно бы не желая говорить об этом, но всё-таки в итоге сглотнула и с растерянным смешком призналась: – Я нарушила несколько важных законов…
– Каких же? – настороженно спросил Майтра, и Мана заметил, как все за столом (даже Лави) явственно напряглись, всматриваясь в тонкую хрупкую фигурку девушки.
– Покинула свою бухту и вышла на сушу… – просипела Алана, не поднимая взгляд, и Адам, взволнованно нахмурившийся, поинтересовался:
– И что за наказание ждёт тебя?..
Девушка сглотнула, поджав губы, и коротко усмехнулась, словно бы не находя в себе сил ответить.
И помочь пришла оттуда, откуда Мана совершенно не ожидал: Лави, напряжённый и нарочито безразличный ко всему, снисходительно бросил:
– Лишение голоса.
И за столом повисла тишина. Правда, ненадолго. Потому что прежде молча слушающая весь этот не самый веселый разговор тетушка Лулу (о, его потрясающая вдумчивая тетушка!) наконец проявила к явственно волнующейся из-за ее безучастности Алане должный интерес.
– И ты несмотря на это всё равно поплыла с моим сыном? – как-то очень задумчиво произнесла она, и невзирая на вопросительную интонацию это было самое что ни на есть прямое утверждение. Вот только… чего?
И только Тики открыл рот, опасаясь затянувшегося молчания между двумя своими самыми важными, должно быть, женщинами, как Алана застенчиво улыбнулась и повела плечами.
– …я знала, на что шла. И если мне суждено лишиться голоса за это, то что ж, - здесь она вздохнула, но как-то словно и не слишком печально (Мана даже подумал, она вспомнила Элайзу и ее «скрипучий голос»), – так тому и быть.
– Но тогда ради чего ты готова лишиться его? – впилась в нее цепким взглядом Лулу Белл, и ох не повезло бы той соплячке, которая ляпнула бы при ней, что делает это исключительно из-за любви.
Однако Алана ведь и не была соплячкой. Именно поэтому она мягко улыбнулась и легко ответила:
– Ради свободы своего народа и ради своей семьи.
И Мана закусил губу, чувствуя, как ему нестерпимо хочется разулыбаться, потому что девушка была такой великолепной, такой потрясающей, такой прекрасной, что оставлять её не хотелось совершенно. Тики рядом с ней всё же не сдержал восторженной улыбки, дёрнувшись в её сторону, чтобы обнять, однако Алана пронзила его таким внимательным серьёзным взглядом, что тот замер и обиженно вернулся к себе на место, вызывая эти лёгкий смех Адама. Мужчина лукаво зажмурил глаза, косясь в сторону Майтры, который усилено делал вид, что его здесь нет и что сын, норовящий раздавать нежности любимой женщине у всех на виду, не его, и покачал головой.