Жемчужница
Шрифт:
— А почему вы носите такие широкие штаны? — Алана прикусила губу и задумчиво нахмурилась. — Это из-за погоды? На суше жарко?
— У нас жарко и влажно, — Тики согласно кивнул в ответ на ее вопрос — и щелкнул Изу по носу. — Поэтому кому-то надо переодеться, нет?
Девушка озадаченно оглядела свой длинный ханбок и обувь (он купил пару колодок ещё в прошлый раз, когда они высаживались), явно волнуясь, а не будет ей в этом жарко, и Микк поспешил её заверить, что нет, платье у неё лёгкое и как раз для такой жары, на что Алана понятливо кивнула и вновь обернулась к океану, став в одно
Изу смущённо пробормотал мужчине на ухо, что ему нужно дособирать свой мешочек, и, когда Тики выпустил его из объятий, убежал в их каюту, а сам Микк с интересом присел рядом с Аланой, рассматривая её, совершенно не обращавшую внимания ни на кого рядом — ни на сновавших матросов, ни на кричащих чаек…
— О чём говорит океан? — затаив дыхание, всё же выдохнул он, и девушка, не смотря в его сторону, шепнула:
— Просит не оставлять его, — и перевела глубокий лунный взгляд на него, замершего от такого откровения (потому что по-другому эту мольбу — океан словно молил её — никак назвать было нельзя). — Но я говорю ему, что всё будет хорошо. Всё же будет хорошо, да, Тики?
Тики подумал о том, как сильно ему хочется поцеловать ее; что больше он никому не даст прикоснуться к ней против ее воли; что он больше ни на шаг от себя не отпустит ее до самого дворца — и кивнул.
— Теперь — да.
Алана чуть улыбнулась в ответ на это, мягко прикрывая глаза, и кивнула в ответ, словно говоря, что да — она верит и не усомнится.
Мужчина откинулся на борт Марианны и зажмурился, потому что солнце слишком сильно светило в подставленное ветру лицо — и потому что голова все равно болела, но унятие боли времени уже больше не оставалось — не мог же Микк проспать заход в порт, а ведь сушу было уже видно издалека.
— Капитан! — подскочил к нему спустя уже пару минут боцман. — Вы сходите в порт здесь?
Тики кивнул, не открывая глаз, и потер лицо ладонями.
— Да, — согласился он, — дальше вы сами до самой столицы, Джош. Прибудете — отправишься во дворец на аудиенцию к старику и скажешь, что госпожа морская жрица изволит наведаться к нему в гости со стороны северных ворот, ладно?
Джош кивнул и отсалютовал ему, а потом скрылся за дальней реей, на ходу раздавая команды матросам, и Тики услышал, как смущённо кашлянула рядом Алана, после чего перевёл на неё заинтересованный взгляд.
— Старик? — непонимающе нахмурилась девушка, и Микк легкомысленно пожал плечами.
— Император, Адам, старик, — подтвердил он с самым что ни на есть серьёзным выражением лица, и русалка насупилась, словно пытаясь что-то понять, но поверженно закатила глаза, шумно выдохнув, и поджала губы.
— Какое странное обращение к императору. Особенно — от обычного адмирала, — медленно произнесла Алана, и Тики хмыкнул.
А он необычный. Он как бы племянник Адама, постоянно просящего его занять своё место, от которого мужчина убегает в дальние дали для «поддержания
— А я его любимчик, вот он мне такие вольности и позволяет, — хохотнул Микк, однако не горя желанием признаваться в своей императорской крови Алане, потому что… о дракон, потому что в нём всё ещё жила эта мелкая обида на то, что она не представилась царевной сразу же. Да и много ли это изменит: если он скажет про то, что Адам был его дядей? Да ничего не изменит.
Алана смотрела на него долго и пристально, словно не доверяя такой простой отговорке, и даже губу закусила — явно просто не знала, как подкопаться и какой вопрос задать, чтобы вывести его на чистую воду. Однако Тики не собирался так просто разбрасываться своими секретами.
Его статус никак не влиял на их общение (хотя кому он врал), а потому называть его просто не было смысла. И еще — это было впрямь маленькой местью за то, что Алана ему не сказала. Так что… пусть если узнает — то тоже от кого-нибудь другого. Вполне вероятно, что ей проговорится на этот счет или Мана, который просто не выдержит муки совестью, или Неа, которого Микк молчать в принципе не просил. А может, это будет кто-то внутри страны — упрямые в своем обожании деревенские частенько называли мужчину «ваше сиятельство».
— Странный ты любимчик, — наконец с некоторым сомнением обронила она, присаживаясь рядом с ним и не переставая покусывать нижнюю губу.
Прекратипрекратипрекрати, мысленно взмолился Тики, чуть отводя глаза и коротко усмехаясь. Даже в платье эта девушка буквально соблазняла его каждым своим жестом и движением, и это… это было неприемлемо!
Хотя бы по той простой причине, что теперь вот так свободно заходить в комнату к ней он уже не сможет. По крайней мере, не так часто, как делал это на корабле. Потому что… ох, ну неправильно это — девушка с мужчиной, который не является на деле ее избранником…
Как будто раньше тебя это волновало, устало попенял сам себе Тики, облизывая пересохшие губы. Особенно вчера, когда поцеловать ее — ее плечи, шею, груди, колени… — хотелось сильнее всего, пожалуй.
— Абсолютно нормальный, — отмахнулся мужчина в итоге. — Такой же, как и многие другие, если хочет знать. Императора все очень любят, — пояснил он, — и уважают, однако каждый горазд привык звать его на свой лад.
Алана любопытно посмотрела на него, улыбнувшись каким-то своим мыслям, и приятно хохотнула спустя несколько секунд, поведя плечами.
— Если так, то повезло вашим людям, — качнула она головой с иронией на лице. — Отец бы не потерпел, если бы его назвал кто-нибудь стариком, — поделилась девушка со вздохом и рассмеялась как-то натужно и даже слегка рассерженно. И — буквально выплюнула что-то зло на русалочьем, отчего стала похожа на мгновение на шипящую змею, после чего вновь мягко улыбнулась и даже довольно манерно растянула губы. — Он очень строг. Пусть и бабник, — снова отразившийся в глазах гнев. — А ещё он серьёзен. Временами, — русалка вновь скривилась, подняв какой-то до жути скептичный и недовольный взгляд (непривычный для Тики) в небо. — Потому что в остальное время он распутен, высокомерен и… просто идиот.