Жемчужница

Anice and Jennifer

Тему перевёл, значит. Алана хмыкнула в сторону, поймав недоуменный взгляд Изу, и подмигнула ему, вызвав у мальчика шальную улыбку. Интересно, что вообще было в голове у него?

Девушка прекрасно понимала, что Тики был из благородной семьи, раз брат у него занимался политикой, но отчего-то душу жгла обида за такие тайны. Особенно учитывая то, что Алана сама так интересовалась этим. Хотя, конечно, мужчине могло просто неприятно вспоминать об этом, или он просто мстил за то, что сама девушка смолчала, но, манта всех раздери, никто её

и не спрашивал!

— Это чудесно, — все же улыбнулась девушка, облизнувшись, и как раз в этот момент они подошли к повозке, около которой собралась небольшая толпа, и Тики, мотнув головой, стремительно направился к ним.

Алана крепче сжала его ладонь, и он, на секунду обернувшись, ободряюще улыбнулся.

— Все нормально, не беспокойся, радость моя, — голос у него был такой мягкий, почти что шелковый, что даже удивительно. Только что как будто и говорить особенно о прошлом своем не хотел, а тут вдруг так… перестроился резко, словно кожей почувствовал ее опасение.

И обратился так, что у Аланы снова румянец на щеки выполз, и захотелось ему на шею с объятиями кинуться.

— Я знаю, — выдохнула девушка с облегчением, чувствуя, как Тики крепко сжимает в ответ ее пальцы. — Просто не отпускай мою руку, ладно?

Мужчина коротко кивнул.

— Ни на минуту, — и вдруг подмигнул ей, — не забывай, с тобой тут двое богатырей, все внимание которых принадлежит всецело только тебе.

Алана замерла, приподняв брови и уставившись на него не то в удивлении, не то в смущении, а Изу тонко пискнул, залившись краской и спрятав лицо в гриве у лошади.

Тики тонко улыбнулся, вновь одаривая этой своей лукавой хитростью, такой потрясающей, что от неё подкашивались ноги, и девушка готова была что-то съязвить в ответ, как вдруг мальчик, умилительно красный и ужасно смущенный, тихо спросил:

— А как же Неа и Мана?..

Алана рассмеялась, не в силах что-либо ответить по этому поводу, и Тики, понятливо переглянувшись с ней, обратился к Изу:

— Так они только друг другом заняты, неужели не заметил ещё? — мужчина потрепал задумчиво насупившегося ребёнка по волосам и легко чмокнул его в лоб, а девушка подумала, что, возможно, со стороны они и правда немного напоминают семью.

Тепло от этой мысли разлилось в груди спокойным морем, и как раз в этот момент навстречу им зашагал низенький старик в широких летящих одеждах.

— Тики! Ты живой, — хмыкнул он, щуря глубоко посаженные глаза, окружённые чёрными синяками, и с уважением поклонился опешившей Алане. — Рад приветствовать Вас в Империи, госпожа.

— Это Книгочей, — поспешил представить его Микк, и девушка недоуменно оглядела дряхлую, но полную силы и проворности фигуру старика. — Это он помог нам отыскать тебя.

— И он… знает? — Алана в удивлении приоткрыла рот, с новым интересом рассматривая проворного старика. — Вот о Книгочеях ты ничего мне не говорил!

— А стоило ли? — мужчина хмыкнул, за что тут же получил от старика хорошую затрещину,

да еще такую свойскую, словно был его непутевым внуком, а не кем-то вроде поверенного самого императора. — Книгочей, видишь ли, когда-то очень давно получил в дар от императрицы Элайзы так желанное многими долголетие, — съехидничал он, — поэтому до сих пор и коптит небо, старый лис.

— И воспитываю нерадивых потомков, — едко вставил Книгочей, душа которого была светла и чиста несмотря на его явно сварливый характер, — пытаясь вложить в их головы хоть немного здравого смысла.

Тики закатил глаза, напряженно отмахнувшись от Книгочея, и Алана удивленно воззрилась на них, после чего неуверенно отпустила руку мужчины и потянулась к тонким костлявым ладоням старика, заметив его удивленный, но покровительственный взгляд.

— Могу я?.. — с пересохшим горлом выдохнула она, и Книгочей кивнул, но явно не понимал, что происходит. Алана обхватила пальцами его запястья, чувствуя, как под кожей течёт кровь, как она пронизывает все тело, как бьётся все ещё бодрое, словно молодое, сердце и как, манта бы всех побрал, в самой сердцевине цветёт лунным светом несколько слез Элайзы, когда-то и одарившие этого человека долголетием.

Алана не сдержала счастливой улыбки, отстраняясь от заинтересованно взглянувшего на свои ладони Книгочея, и благодарно поклонилась.

— И правда, слёзы сёстры, — глупо хохотнула она, закусив губу, и посмотрела на нахмурившегося Тики. — Так странно, на суше тех, кто связан с моей семьёй, оказалось намного больше, чем в океане.

— Ты в Поднебесной, деточка, — гордо приосанился старик, — здесь связанных с твоей сестрой слезами и кровью, почитай, целый огромный цветущий клан.

Девушка широко распахнула глаза, вскидывая голову и недоверчиво глядя на Тики в поисках подтверждения этих слов.

Неужели не шутка? Неужели не только кровные, но и связанные? Но если так, получается, они знали Элайзу лично?..

Да быть того не может, ведь тогда они бы не…

Но Микк кивнул.

— За мной и близнецами присматривал в детстве Фиддлер — крепкий такой мужик, у него даже и морщин-то нет никаких почти, — заметил негромко он. — Ну так вот, он такие истории нам рассказывал — заслушаешься. И свадьбу видел, и царевен с царевичами, и смерть Дориана, и рождение наследника, и смерть самой Элайзы.

Алана замерла, пораженно вслушиваясь в эти слова, и неверяще мотнула головой, просто не в силах принять то, что только что узнала, после чего перевела взгляд на важно кивнувшего Книгочея и закусила лихорадочно задрожавшую губу.

Здесь, в этой стране, были те, кто знал Элайзу. Те, кто были рядом с ней. Те, кто могли рассказать ей о сестре.

Те, кого она могла спросить о её последних днях.

Потому что четыреста лет Алана томилась в неведении, всей душой желая узнать, что же стало с ней. Как Элайза восприняла весть о смерти семьи. И знала ли она об этом вообще.