Жемчужный узел
Шрифт:
— Вы хотите сказать, это просто совпадение, что в день гибель Сбыславы рядом околачивался преступник? — Рогнеда мыслила так же, как Лизавета, в голосе её звучало сомнение.
— Да. Это случайность, но случайность счастливая.
Глаза Рогнеды распахнулись в неверии.
— Он стал свидетелем разговора, он слышал два женских голоса и рассказал нам об этом. И мне кажется, что он не солгал: девочка скорее доверилась бы незнакомке, чем незнакомцу. Нам нужно искать женщину.
— Но где?! — не выдержала Лизавета.
Ярослав не знал — это
— Начнём с самого начала. Вернёмся в деревню и попробуем найти других свидетелей. Или свидетельниц.
21
Сказать было проще, чем сделать: деревенские не доверяли ни Лизавете, ни тем более Ярославу. Она была для них странной чужачкой — появилась из ниоткуда, прижилась на другом берегу озера, о котором старики говаривали разное, а теперь ещё и привела к ним нового незнакомца, да какого! Весь с иголочки, статный, волей-неволей глядящий на местных жителей свысока Ярослав вызывал у них лишь одно желание — плюнуть под ноги да фыркнуть, что в здешних краях и безо всяких господ тяжко.
— Тут на постоялом дворе последнюю пару месяцев жил мужчина, Неждан, видели такого? — Лизавета остановилась у забора, за которым женщина развешивала сушиться бельё.
С виду она была одного возраста с Лизаветиным отцом, ещё не старуха, но давно не юная дева. Тяжёлый труд заставил её кожу огрубеть и покрыться морщинами раньше срока, а взгляд — посмурнеть. Лизавете было страшновато подходить к ней, но выбора не осталось: сама предложила Ярославу разделиться, чтобы он опрашивал мужчин, а она — женщин. Было бы глупо отступать назад.
— Так что же? — когда молчание затянулось, Лизавета повторила вопрос, шагнула поближе к забору, почти сунула нос промеж досок.
— Ну, может, и видела, — нехотя откликнулась женщина. — Плутоватый такой.
— Да! — Лизавета радостно закивала: описание было самым что ни на есть подходящим. — А вам не приходилось с ним заговаривать?
— Нет, зачем?
— Может, видели его с кем-то из здешних? — пропустив вопрос женщины мимо ушей, Лизавета надавила сильнее. — Я ищу кого-нибудь, кто хорошо его знал. Он уехал, а мне жизненно необходимо его найти.
— Прям-таки жизненно? — женщина хмыкнула. — Да не знаю я, с кем он тут якшался. Вроде бы и ни с кем, кому ж он тут сдался.
— Ладно, — Лизавета вздохнула, не в силах скрыть разочарование. — Спасибо и на том.
Руки уже опускались. По ощущениям, они уже успели опросить большую часть деревни, и все отвечали одно и то же. Кто-то отмахивался, кто-то пожимал плечами — мол, не знаю ничего и знать не хочу. Даже Добрыня с Любавой не смогли помочь, хотя и были не прочь.
Лизавета беспомощно огляделась по сторонам, сама не уверенная в том, кого ищет. Часть её хотела увидеть Ярослава, его неудачу, почувствовать себя не одинокой в своих ошибках. Другая часть жаждала найти кого-то, кто всё же мог что-нибудь знать.
Взгляд Лизаветы наткнулся на женщину, сидевшую на скамье у одного из домов. На первый
— Извините… — Лизавета подошла к ней робко, потупившись.
Опыт подсказывал, что старухи любят покорных и кротких.
— Чего тебе, барышня? — прежде чем ответить, женщина окинула Лизавету изучающим взглядом.
— Я ищу одного человека…
— Слышала, знаю. Что, никто с тобой не разговаривает?
Лизавета покачала головой.
— Знаешь, почему? Потому что ты городская, чужая. Кто знает, для чего ты на самом деле выпытываешь? От людей, задающих странные вопросы, всегда жди беды.
— Это от Неждана следует ждать беды, бабушка, — повинуясь порыву, Лизавета присела рядом с ним. — Вы не знаете, но на днях на том берегу озера произошла беда. Мы думаем, что этот человек, Неждан, что-то знает.
— Так вы ж с ним давеча разговаривали. Что, не сказал он вам правду?
— Сказал, бабушка, да не всю.
Старая женщина молчала, словно ожидала, что Лизавета продолжит. Та быстро взвесила «за» и «против»: что случится, если она расскажет чуть больше правды. Показалось, что ничего страшного.
— Мы думали, что он сам виноват в той беде. Но он сказал, что ничего не сделал, однако кое-что слышал — два голоса, оба женских. Обладательница одного из них сейчас мертва, и обладательница второго может быть тому виной. Если он не соврал, конечно.
Женщина ещё немного помолчала, но уже не выжидающе, а задумчиво.
— Где, говоришь, и когда это было? — спросила вдруг.
— На другом берегу, бабушка. В лесу. Утром, дня три назад.
— А леший чего говорит?
Глаза Лизаветы широко распахнулись. Ей потребовалось усилие, чтобы голос звучал спокойно, будто она не поняла, к чему женщина клонит.
— Какой леший, бабушка?
— Ты у меня не юли. Думаешь, если народ молчит, то ничего не подозревает? Молодёжь догадывается, а мы, старики, всё равно что знаем, кто на том берегу живёт. И ты знаешь, раз у водяного за пазухой столько времени живёшь, и до сих пор не сбежала, сверкая пятками, да в водяницу не превратилась.
У Лизаветы перехватило дыхание. Она не была готова к такому повороту разговору, не знала, что ей сказать. Стоило ли всё отрицать? А может, признать — и посмотреть, что дальше будет?
— Если леший ничего не видел, ты у рыбаков спроси. Они поутру на свой промысел выходят, всё вокруг видят. Если кто-то со стороны деревни в лес ходил, они тебе скажут.
— Да мы, почитай, со всей деревней поговорили. Не знают они, бабушка.
— Знают-знают, — та почему-то не сомневалась. — Я же говорила: не нравитесь вы им, вот ничего и не рассказывают. Ты иди к Кузьме, что вон в том дальнем доме живёт. Вы же с ним ещё не разговаривали?