Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
До сегодняшнего дня.
– Значит, Эмин Шах пожаловал в гости? Или будешь вламываться, как и твой отец?
– Не в гости. А за сыном. И я войду в дом, чего бы мне это ни стоило, Марина.
Я мысленно простонал: Эмин не остановится. Он даже под танк не ляжет, а если ляжет, то встанет и дальше пойдет. Я смахнул на хозяина взгляд: напряженная поза, безумный взгляд. Последний раз я видел его таким, когда пришел к ним домой. В ту ночь, когда тонкая фигурка валялась на полу в прихожей и рыдала. Спала, а затем рыдала.
О
Я вернулся к разговору. Иного пути здесь не было: Эмин заберет ребенка и Диану. Наше спокойствие длилось недолго.
– Хочешь в дом? – спросила Марина прямо, - препятствовать не стану. Проходи, Эмин. И вы проходите, молодой человек.
Я напрягся, оценивая обстановку. Слишком быстро Марина пустила нас внутрь. Слишком подозрительно.
– Эмин Булатович? – уточнил я без лишних слов.
– Идем, Коля. Не бойся.
Марина отошла на шаг, приглашая нас во двор. Я опустил руку ниже и нащупал ребристый металл. На всякий случай.
– Не стоит, сынок.
Я обернулся. Марина следовала за нами, но мой жест уловила. Марина оказалась сообразительной женщиной.
– Здесь нет чужих. Оставь свои замашки для Волгограда, - сказала она.
– Это моя работа.
Сдохнуть вот так легко я не позволю ни себе, ни Эмину. За годы службы я приучился всюду чувствовать опасность.
Вот и здесь было нечисто. Бабушка Дианы провела нас внутрь дома, мы оказались на кухне.
Эмин огляделся и нетерпеливо спросил:
– Где Диана?
– Она на работе. Не совершай ошибку, Эмин. Не руби с плеча.
Я глянул на Эмина: взвинченный, тревожный. Напряженный. Такой может с плеча. Ему ничего не стоит.
И не только Диана его интересует, только не знает, как правильно произнести. Сын? Ребенок?
– Ребенок, - выдавил Эмин сквозь стиснутые челюсти, - где?
– Мальчик спит. Будить нельзя – у нас режим. Ты садись. Остынь немного, юнец. Поговорить я хочу с тобой, уважь меня.
Повелительный тон Марины воздействовал сильно. Она усадила Эмина за стол и даже предложила нам поесть. Я не переставал оглядывать территорию. Это был небольшой домик, рядом с кухней находилась гостиная, а там и лестница на второй этаж. Это удобно.
– О чем поговорить?
– Во-первых, здравствуй. Рада встретиться с тобой вживую.
– Так уж и рада, Марина? – цинично усмехнулся Эмин, - будь твоя воля, закопала бы меня на заднем дворе. Место найдешь, я уверен.
Я пристально посмотрел на Марину. Она поставила перед нами чай и выпечку. Я заметил, что на кухне нет никаких опознавательных признаков – ни одной фотографии ребенка или Дианы. Здесь по всем фронтам было пусто на случай, если сюда нагрянут.
Умно. А еще в доме было подозрительно тихо.
– Я бы лишь
Эмин изменился в лице. После всего, что между ними происходило, я этому даже не удивлен. У Эмина так первое время было только. Потом помогли. Раньше вообще ад кромешный был. И уйти было жалко. Оставить Эмина погибать не мог, поэтому я вместе с ним плавился в его личном аду.
Тяжелые были годы. Он учился жить заново. Без нее.
Я бросил взгляд на лестницу. На втором этаже есть туалет? А если на первом, то смогу пробраться на второй незаметно?
– Я бы хотела, чтобы ее любили. Понимаешь, о чем я?
– Я ее всегда любил.
– В таком случае у нас разные понятия о любви, - недовольно заключила Марина, - я принесу кое-что. Ты же хотел увидеть сына?
Эмин выпрямил спину, в упор посмотрев на Марину. Замер, как каменная статуя.
Марина встала и ушла за фотоальбомом.
– Дома тихо слишком, Эмин Булатович, - заметил я.
– Согласен, - издал он, - проверь комнаты.
Я кивнул. Марина вернулась с увесистым альбомом в руках, надеясь, что эта полумера может заинтересовать Эмина. Для начала - возможно. Но не как исходная позиция.
– Где у вас туалет? – спрашиваю я.
Марина отозвалась сразу:
– Перед гостиной направо. Под лестницей. Я провожу.
– Не надо. Сидите, - настойчиво ответил я.
Именно туда я не направился.
До лестницы дошел, но не вниз, а наверх устремился. Здесь было несколько комнат. Одна – принадлежала Диане. Я сразу догадался по женским вещам, раскиданным впопыхах.
Дурное предчувствие не дало покоя. Я стремительно ворвался во вторую спальню. Это оказалась детская.
– Сука, - проматерился я. Так и знал.
Ребенка здесь не было. Даже спящего.
– Пиздец, - выдохнул я. Эмин будет в ярости. Озвереет в край. Головы с плеч полетят. И с моей в первую очередь.
Глава 24
Диана
– Мамочка, это все из-за меня?
Я бы все равно уехала.
Просто не сегодня, а завтра. Вещи были собраны, бензобак заправлен. Я обещала себе уехать. Я и без того больше четырех лет пробыла на одном месте, а это было чревато, ведь у Эмина всегда было много врагов.
– Нет, сынок. Ты ни в чем не виноват.
Я натянула улыбку, не отрывая взгляда от дороги. Сосредоточенность и отсутствие негативных эмоций – лучшие составляющие для длительной поездки.
– А кто виноват? Папа?
Немного помолчав, Эльман посыпал соль на рану:
– У папы красивый голос.
– Сынок, поспи немного? – моя просьба вышла тревожной, дерганой.
Я бросила взгляд в зеркало, встретив в нем наивный взгляд серых глаз. Рядом с коробками с вещами сидел сын. Мы ехали почти час, за это время он успел поспать в детском кресле, оттого был немного сонным.