Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
Да, бабуля дала нам фору на пересечение границы. Только эти два часа не помогли.
– Теперь Польша, - процедил Коля, - Эмин сам не свой. После бабушки он и так озверел в край. Чуть шкуру не спустил. С меня, конечно. Бабушку не тронул, но сцепились они знатно. Зато, когда после границ вас догнали, его отпустило немного. Сначала он хотел тут же в Калининград вернуться, чтобы в аэропорт и на Волгоград, а потом о мальчике подумал. Сказал, что для ребенка это будет большой стресс. Пока здесь останемся. Будет действительно лучше,
– Не увидимся? Тогда куда ты меня везешь? – похолодела я.
Коля замолчал и до конца пути ни слова не выдавил, как бы я не молила о большем. Слова о том, что Эмина «отпустило немного», вызвали облегчение. Конечно, он не причинит вреда Эльману, но я все равно боялась за него. Сердце обливалось кровью, а воздуха катастрофически не хватало.
Больно. Очень больно.
Баш на баш, мой безжалостный зверь. Мы квиты.
По дороге Коля еще несколько раз набирал Эмина, а в самый первый раз Коля даже отчитался:
– Мы скоро прибудем.
Эмин даже не спрашивал, согласилась ли я поехать за ними – он знал, что мать сделает все ради того, чтобы увидеться со своим ребенком. Будто бы могло быть иначе.
– Почему бы не остановиться где-нибудь поблизости? – спросила я, изнывая от тоски, - сын испугается ночи без меня.
– Можете не переживать, мальчик не напуган. Он слишком долго ждал встречи с отцом.
– Я тебе не верю. Он даже не знает Эмина…
– И в этом полностью ваша вина, - чуть помедлив, Коля вздохнул, - простите. Ваша с Эмином. Я просто пиздец как устал. Но самое хреновое, что из-за взрослых страдает ребенок.
Я пропустила эмоции Коли. Быть с Эмином 24/7 - это не просто усталость, но и истощение. Я знала, какого это.
– Так, куда вы везете нас?
– В столице уже подготовлен дом к приезду мальчика. Мы направляемся туда.
Я тихо выдохнула. Значит, меня везут следом за Эльманом. Мы будем рядом, осталось только чуть подождать.
К полночи мы добрались до Варшавы.
Я толком не увидела город - перед глазами стояло лицо сына, а в мыслях творилась полная безысходность. Меня подобрали с трассы как дополнение к сыну, не более. По крайней мере такое ощущение зверь внушил мне, когда Коля собирался якобы уехать.
Мы приехали к загородному дому. Ворота автоматически открылись, и вместе с тем я чуть привстала. На огромной территории мой взгляд пытался отыскать ту самую первую машину, водителем которой был Эмин. В ней ехал мой сын.
– Эльман здесь?
Коля чертыхнулся, что-то невнятно пробормотав. Ответа я не получу, конечно же.
– Коля, не забудь про глютен, - запаниковала я, - пожалуйста, проследи за тем, что ест Эльман. Это очень опасно.
– Я знаю.
Больше я Колю не видела. Как только мы остановились, дверь с моей стороны открылась. Это был человек Эмина. Меня схватили под локоть и заставили выйти из машины.
В полную
В неизвестность.
Ближе к страху и надежде, что мне позволят увидеться с сыном. Что меня выслушают и не сделают больно, ведь ему это ничего не стоит.
Но мысль, что однажды он уже отнял ребенка, терзала израненное сердце.
– Куда вы меня ведете? – спросила я, - где мой сын?!
Незнакомец в черном не ответил, а я поняла, что люди Эмина, оказывается, были повсюду. Даже в Польше нашлись, ведь из Калининграда Эмин гнался за нами вдвоем лишь с Колей.
Меня завели в дом и почти сразу повели к ступеням на второй этаж. В гостиной светил лишь приглушенный свет, я постоянно оглядывалась в поисках сына, но не находила его.
А через несколько минут о встрече с Эльманом я даже мечтать перестала.
Меня завели в комнату, в тот же миг за спиной хлопнула дверь. В полной темноте звякнул замок. Меня закрыли на два поворота.
Не одну.
Со зверем.
Его яростное дыхание опалило макушку, и я зажмурилась.
Глава 26
Много часов я ждала нашей встречи, чтобы успеть объясниться.
И он дает мне это время, а на языке ни слова не держится. Он прилипает к небу, губы немеют, а кровь закипает в венах.
Щелкнул выключатель. Мы в комнате. Здесь двуспальная кровать и широкое окно – иллюзия свободы. Комнату озарил неяркий, интимный свет. Эмин не любил яркость: ни в чувствах, ни в помещении.
– Это мой сын?
Мы не виделись четыре года за исключением той ночи в Санкт-Петербурге. Эмин возмужал: стал сильнее и опаснее. Я сегодня в этом убедилась.
А я просто воспитывала нашего сына и молилась, чтобы он никогда нас не нашел.
– Ты знаешь ответ.
Эмин прожег меня взглядом и рывком схватил за талию. Впечатал в свою грудь, выбивая весь воздух.
– Я спрашиваю тебя по-хорошему маленькая. Я хочу услышать это от тебя. Сын от меня?
– Прошу, отпусти, - взмолилась я, - отпусти же! Разве для тебя это ничего не значит? Я скоро выхожу замуж, Эмин. За другого.
Я замолчала, сломав язык об его свирепый взгляд.
– Я должна была. Должна была. Я устала быть верной тебе, Эмин.
– Устала? Не перетрудилась?
Эмин жестко усмехнулся. Я отвернулась.
Делает больно. Специально. Потому что ему больно, только это не оправдание.
Я вздрогнула: тяжелая ладонь коснулась щеки и немного потерла ее.
А затем он отпустил меня, словно напоминая: я невеста другого. Была и пока остаюсь ею, несмотря на оставленное в Калининграде кольцо.
– Поговорим?
Он не спрашивал. Вопросительный знак для галочки. Но предложение как нельзя кстати.
– Присаживайся, моя девочка.
Эмин не трогал меня. Жестом руки он указал на кресло. Я проследила за ним: медленным шагом Эмин сел в кресло напротив. Сел вальяжно, широко расставив ноги.