Жена Эмина. Его наследник
Шрифт:
– Это звучит абсурдно, - согласилась я, - но клянусь: я не хотела сбегать.
Коля покачал головой и забрался на водительское. В последнюю секунду я схватилась за его дверь, не позволяя ему уехать.
– Ты можешь не верить мне, но как же я? – я горько усмехнулась.
– Я сожалею, но на счет невесты Алиева Эмин указаний не давал.
Глава 25
– Ты сошел с ума, Коля? Ты оставишь меня здесь?
Сердце колотилось как бешеное. В глазах стояла дурацкая влага, а холодные пальцы вцепились в автомобильную дверь как в гарант того, что
Но все это было лишь иллюзией. Коля нажмет газ и унесется прочь, а я останусь здесь – погибать без Эльмана.
Это задумал Эмин. Мой беспощадный и безжалостный зверь заставил меня молить о пощаде.
За то, что он потерял четыре года жизни своего дитя.
– Пожалуйста, - простонала я.
– О чем вы просите, Диана? Я не понимаю. Скажите об этом вслух.
Эмин заставил меня умолять.
Умолять о том, чтобы иметь право вернуться к зверю.
А я хоть на колени встать была готова - и зверь об этом прекрасно знал, поэтому дал такое распоряжение.
Я сказала вслух:
– Я хочу поехать за сыном. Я прошу: я согласна поехать к Эмину.
С виду Коля был беспощаден – он сидел на водительском и лениво разглядывал дорогу, по которой Эмин увез моего сына. Я всхлипнула, вконец удостоверившись в том, что зверь попросту ждал бОльших унижений от меня.
За то, что душой изменила.
За то, что сына скрывала долгие годы.
За пересечение границы… Эмин ведь думает, что я дальше скрываться уехала и даже слушать меня не стал.
А это значило, что впереди меня ждал ад.
Вот только Коля был не из тех, кто мог наслаждаться женскими мольбами и результатами своей силы. Мужчина сцепил челюсти и почти сразу сдался:
– Садитесь, Диана. Свою машину оставьте здесь, мы о ней позаботимся.
– Я могу поехать сама? – спросила я дрогнувшим голосом.
– Нет.
– Но там документы и вещи сына…
– Эмин запретил. Он заберет их сам, вы не должны прикасаться к документам, - хлестко бросил Коля.
Я замолчала, тяжело дыша.
– Я должен ехать следом за ними, Диана. Времени нет. Либо вы едете со мной, либо больше никогда не увидите сына. Каков ваш выбор?..
Я замерла лишь на секунду. Мой выбор очевиден. И зверь об этом тоже прекрасно знал.
Это были страшные слова для матери, и Коля это понимал. Морщась от собственной жестокости, он просто делал свою работу.
– Хорошо, - послушалась я.
Я заперла свою машину, оставив в ней все, и быстро забралась на заднее сидение чужого авто. Машины Эмина сменялись со скоростью света – какие-то он брал в аренду, когда разъезжал по другим городам, а какие-то покупал, чтобы было свое, родное. Поэтому я даже не запоминала их. Кроме одной, что долгое время была у него в Волгограде - цвета серого асфальта. На ней он забирал ту израненную девочку из Сибири.
– Ключи, - Коля протянул руку и пояснил, - Эмин велел забрать ключи от вашей машины.
Я покорно отдала все, что у меня есть.
Даже свой выбор отдала. Свою жизнь.
Мы не развернулись назад, а поехали дальше. Неужели Эмин решил пожалеть сына и не утомлять его ночными переездами?
Эльман спит или проснулся? Испугался или...
А если они уже разговаривают?
Эльман сидит спереди рядом с отцом или сзади? А как же детское кресло? Я прикусила губу. Черт, а если Эмин решит накормить сына сладостями или тем, что ему совершенно нельзя?
Я похолодела.
– Коля, прежде чем меня увезут и не позволят увидеться с сыном, ты должен кое-что сообщить Эмину.
– Что ему нужно сообщить?
Я тяжело вздохнула.
– У Эльмана страшная аллергия на глютен. Не спрашивай, как мы об этом узнали, но теперь ему приходится остерегаться многих продуктов и даже лекарств. Сам Эльман еще не понимает опасности и запросто может съесть что-то не то.
Я выудила из кармана памятку, сложенную вдвое. Список был огромен: здесь были как запрещенные продукты, так и разрешенные, и даже список с лекарствами, в которых содержится глютен. Я всегда сверялась с этой памяткой, хотя давно привыкла к новому рациону сына и порой дорогим продуктам, исключающим содержание глютена.
– Держи, вот список запрещенных продуктов и их замены. Здесь все проверено годами. Передай его, пожалуйста, Эмину.
– Понял, сейчас сообщу.
Я благодарно кивнула. К счастью, Коля набрал Эмина сразу и сообщил об имеющейся опасности, а у меня словно камень с души упал. Возможно, Эльман сказал бы Эмину об аллергии и сам, но я опасалась, что встреча с отцом затмит разум ребенка.
Что сейчас чувствует сын? Страшно ему, как мне, или любопытно? Или он вовсе сейчас счастлив от долгожданной встречи с папой? Эльман грезил увидеть отца, и вот – свершилось.
Я горько вытерла веки, глуша в себе страх потери.
Нет, Эмин не отнимет у меня сына. Разыграет спектакль наподобие того, что сейчас творил Коля, но не более.
Он не настолько жесток.
Да и любовь… его сумасшедшая любовь не отпустит меня. Не отпустит нас.
Я горько усмехнулась и посмотрела в окно: дорога стала мокрой, шел дождь. Хорошо, что половину пути до Варшавы мы преодолели с Эльманом, осталось немного часов дороги.
– Коля, что будет с нами?
– Мне запрещено разговаривать с вами на подобные темы.
– Умоляю, - попросила я, - ты ведь все знаешь.
Коля тяжело сглотнул. Я увидела, как дернулся его кадык. Время близилось к ночи, мы направлялись к Варшаве. Это успокаивало. Варшава – не Волгоград. Не близко. Оттуда, правда, можно улететь, но я отгоняла эти мысли прочь.
– Он увезет сына в Волгоград?
Мне бы не хотелось этого.
Коля не ответил. Только вытер пот со лба. Если Эмина мои слезы злили, то Колб - делали жалостливым.
– Пожалуйста, не плачьте. Я не могу вам ничего сказать. Да и вообще, - чертыхнулся Коля, - зачем вы сбежали? Сначала ваша бабушка пудрила нам мозги… часа два.