Жена Гоголя и другие истории
Шрифт:
— Ничего себе свободно! Двери и окна заперты, я тебе уже говорил, да и сигнализация включена. Поверь, это не человек, а дьявол: будто из-под земли появляется.
— Ишь ты, как сама Смерть!
— Вроде того.
— Ладно, ну и в чем же вопрос?
— А вот в чем. Предположим, чисто теоретически, что мне удастся избежать встречи с моим палачом до конца, то есть до истечения условного срока — ты знаешь, у нас с ним уговор на год, — и как он тогда себя поведет?
— Может, никак.
—
— Тебя интересует, что будет, когда кончится год, — останется ли ваше соглашение, или уговор, в силе, так ведь?
— Так.
— Гм... надо бы его спросить.
— Я думаю! Только где мне его искать! Наемного убийцу не застанешь в кафе, как знакомого писателя, который сидит за своим столиком, уткнувшись в Маркузе.
— Дождись его, он появится.
— А если это будет в последний раз? Если я его даже не увижу — в том смысле, что не успею увидеть, умру раньше?..
— Послушай, — перебила она не без обиды в голосе, — представь себе человека, который согласился бы жить лишь при условии, что ему гарантируют бессмертие, да и жил бы, будто делает кому-то одолжение!.. Тоже мне! Ты счастлив? Вот и наслаждайся счастьем, вместо того чтобы о худшем думать. Нашим общим счастьем.
Он что-то пробормотал себе под нос, однако вынужден был признать, что она права.
И действительно, как они были счастливы! И как долго, аж три месяца! Иным покажется, что это немного, но за три месяца можно прожить целую жизнь, и счастье измеряется не временем. Но в дальнейшем, что верно, то верно. И вот вам обычная история, когда некий злорадный голосок спрашивает: «Ну что? Кончилось, значит, их счастье?» О Господи, как будто счастье существует само по себе и может быть вечным! Если бы так!
Да, через три месяца все повернулось к худшему. Т. не узнавал свою подругу и, по-прежнему горячо в нее влюбленный, отчаянно страдал. А она вскоре попросту изменила ему: нашла себе более подходящего дружка — помоложе и не такого нытика, в результате чего муки Т. вылились в отчаяние, в жажду сгинуть, в желание умереть (как было вначале).
5
Все это время убийца не показывался. Зато он пожаловал, со своей обычной таинственностью, в ту ночь, когда Т. совсем было надумал (не знаю, можно ли в данном случае так выразиться) подложить ему свинью — иными словами, покончить с собой. Уточним: Т. сидел за письменным столом, на полированной поверхности которого чернел пистолет. Убийца вынырнул из темноты.
— О, наконец-то! — увидев его, закричал Т. — Слава тебе Господи! Вы пришли действовать?
— С чего это вы взяли? — обиделся вошедший. — Разве вы еще не поняли? Я вроде грома, — с удовольствием объяснил
— Так какого рожна?..
— Сам не знаю: может, дело в моем странном характере, может, мне приятно видеть вас довольным, счастливым. Понимаете, тогда в работе больше смаку. А убивать людей, которые мечтают умереть, — все равно что благотворительностью заниматься.
— Но кто вам сказал, что я счастлив! — запротестовал Т. — Я вас дождаться не мог, звал изо всех сил, вот...
— Неужели? — притворно удивился убийца. — А каких-нибудь два-три месяца назад вы умоляли меня отказаться от уговора, от моего права убить вас, предлагали мне грязную сделку...
— Что поделаешь! С тех пор столько воды утекло, все теперь против меня, сама жизнь против, необъяснимая, невообразимая, невыносимая, — не жизнь, а нагромождение обломков, прибитых к плотине на повороте реки. Словом, на сегодняшний день я хочу умереть и прошу вас не откладывать. Действуйте.
— Э, спокойствие: позавчера вы хотели умереть, вчера не хотели, нынче опять хотите... Поди тут разберись!
— Но простите, вам и не надо ни в чем разбираться, ваше дело — выполнить работу, за которую вам уплачено. Вот и выполняйте, слышите?
— Верно, верно. Только позвольте полюбопытствовать: а не получится, что еще через три месяца вы опять захотите жить — не меньше, чем сегодня хотите умереть?
— Наглый вопрос! Может, и так. Но желание жить предшествовало бы последующему желанию умереть... и, значит... вы меня понимаете? Жизнь имеет смысл лишь тогда, когда не признает смерти, а в противном случае все это несерьезно.
— Ну, если смотреть с такой точки зрения, то конечно...
— Впрочем, я думаю, это исключено.
— Исключено, что можно опять стать счастливым? Надеюсь, вы не правы. Пока до свидания.
И убийца снова исчез.
6
Как бы там ни было, дела у Т. и в самом деле вскоре пошли на лад. Правда, теперь уже не на любовном фронте, а на денежном, но ведь в известной степени деньги способны заменить любовь.
Однажды утром, бесцельно бродя по городу, он оказался перед зданием Биржи. «Интересно, почему не бывает биржевых зданий без колонн, будто биржи — это храмы (они и есть храмы). А тут не просто колонны — древняя колоннада, два тысячелетия!» Вот о чем думал он, переступая порог, больше ни о чем; следовательно, его влекло любопытство, а не практические соображения: он даже не вспомнил, что является обладателем значительного количества акций Н. (вверенных когда-то некоему маклеру и вскоре катастрофически упавших в цене).