Жена на продажу, таверна на сдачу
Шрифт:
Карл, глядя на столбики монет, что я выкладывала на столе для удобства счета, просто рыдал и утирал слезы счастья. Нанятые нами девушки, уставшие и позевывающие, прибирали посуду, выметали пол.
Но пара серебряных — огромные в нашем городе деньги! — грели им душу. За такие деньги и поработать целые сутки можно!
— И-и-и дальше что? — спросил Карл. — Ты теперь уйдешь? Этого ведь хватит, чтоб отдать отцу за твою свободу.
Я твердо мотнула головой.
— Нет. Я тебя тут не брошу, — ответила я. — Ну, на свою свободу
Тут я задумалась, и Карл тотчас почуял мою задумчивость.
— Что, что? — всполошился он.
— Я думаю, — произнесла я медленно, — а не оставила ли твоя матушка завещания?
Карл пожал плечами.
— Не думаю, — ответил он.
— Ну, хозяйкой таверны-то она была? — настаивала я. — Знаешь, странно это, что она не обезопасила и не защитила тебя. В своем завещании она тебя бы упомянула. И если б ты был совладельцем, наравне с отцом, я бы к тебе поступила на службу. И у нас бы дела пошли куда лучше, чем у него!
У Карла глаза заблестели.
— Ну-у, — дрожащим голосом произнес он, — я не уверен, но…
— Вот как бы попасть в комнату твоего папаши, — сказала я. — И поискать там как следует!
— Не получится, — ответил Карл. — Он всегда смотрит, когда я убираюсь там.
— Ах, жаль! — я непроизвольно нащупала золотой, отданный мне эльфом. — Ну, тогда ничего не остается, как только накопить на другую таверну. Может, еще один праздник удастся провести, пока папаша Якобс не вернулся? На крайний случай вот, — я похлопала по груди. — Золотой. Хотя…
Я вдруг задумалась.
А ведь в другой таверне шкафчика не будет! А я уже привыкла полагаться на его щедрость! Нет, нам определенно нужна эта таверна!
— Нанять, что ли, взломщика?..
Глава 8. Белое Слово
Дождь лил еще два дня.
Как раз столько времени, сколько требовалось папаше Якобсу, чтоб вылакать весь самогон.
Наверняка старик предавался этому своему любимому занятию, сидя где-то на постоялом дворе на полпути к ярмарке.
А я ни на минуту не забывала о своей цели — освободиться.
К шкафу я обращалась каждый день, и просила у него все смелее мяса, соли, специй, иногда грибов и сыра. И в таверну начали захаживать не только лесорубы, но и вполне зажиточные парочки из городка.
Однако, с успехом и с деньгами, текущими в мои руки рекой, я вдруг подумала о том, что папаша Якобс может меня просто не отпустить.
Ну, еще бы!
Таверна его преобразилась.
Нанятые помощницы вместе со мной намывали и чистили, выгребали золу из печей и протирали стекла в окнах. Венки из лап елей украшали и наполняли таверну свежим ароматом леса.
Посуда, начищенная, теперь сияла в жарком свете огня в печи.
Столы были
Мясо у нас было каждый день. А вечером, конечно, пиво, музыка и танцы.
Папаша Якобс, может, и сказочный жмот. Но не слепой и не идиот.
Он сразу увидит, что таверна преобразилась. Стала местом популярным и доходным.
И, разумеется, он не захочет отпустить работницу, которая так ловко повернула его бизнес в сторону благополучия. Да и денежки он может отнять, просто отлупив меня палкой. Ведь нет никакого договора, который мы б заключили о выкупе!
— Вот же черт, — пробормотала я, пересчитывая вечером выручку. — Как можно быть такой беспечной?!
Часть выручки — за крупы, дрова, соль, — я честно откладывала папаше Якобсу, а часть…
Да, тайник в стене был хорош, но он уже не казался мне таким уж надежным. Плюс если папаша Якобс разбушуется, то как я оттуда деньги достану? Да и вообще, он может сказать, что сам их туда замуровал!
— Карл! — позвала я. — А не перепрятать ли нам деньги?
— Чего? — удивленно произнес Карл, оставляя метлу.
— Слушай, — произнесла я. — Папаша твой может меня просто не отпустить. Деньги отнимет и накостыляет нам по шее. Так что давай-как мы сделаем вид, что денег у нас нет, и попробуем как-то иначе выкрутиться.
— А как же быть?! — в глазах Карла промелькнул испуг.
— Может, надо стряпчего позвать? — задумалась я. — Немного ему заплатить и договор составить…
— Такой скупердяй, как Якобс, никогда не подпишет такую бумагу, — раздался голос с лестницы. — На вашем месте я б на это не рассчитывал.
Мы с Карлом разом обернулись.
Наш эльф неторопливо спускался по ступеням, высокомерно посматривая на нас. Мол, деревенские дурачки, надо ж было так сглупить! Даже стыдно стало под его внимательным и проницательным взглядом.
Рубашки на нем не было. Он все так же щеголял обнаженный по пояс, подсушивая свою рану и смущая меня своей красотой. Одежду его я отстирала, высушила и починила, конечно. Но он предпочитал не травмировать рану и ходить без одежды.
Что до Карла, так тот был в откровенном восхищении. Наверное, хотел стать эльфом, когда вырастет. Как космонавтом, только эльфом.
После коньяка эльф проспал целые сутки и не реагировал даже на мои прикосновения, когда я заходила его проведать.
То ли коньяк так забористо на него подействовал, то ли эльф был сильно измучен болью. Но, так или иначе, а еды эльф попросил лишь следующим вечером. И заплатил снова золотом.
Слишком роскошная плата!
Но эльф как будто не отдавал себе отчета в том, сколько стоит мясо, которое он ел.
Зато заживало на нем все просто отлично!
Рана была суха и бледна, через пару дней можно и швы снять.