Жена на продажу, таверна на сдачу
Шрифт:
— Но я же отдала вам деньги!
— Но я их не взял.
— Вы их потеряете, если договор не соблюдете!
— Когда я на тебе женюсь, все твои деньги стану моими, ха-ха! Как приданое! Должно же быть у тебя приданое, э? И ничего я не потеряю! Ха-ха! Мы славно заживем, слышишь, девка? По воскресеньям будешь чесать мне пятки, пока не усну!
И он потащил меня дальше.
Я кричала и брыкалась, что есть сил. Это могло привлечь ненужное внимание. Потому Якобс махом передумал волочь меня по
Там мои вопли никто не услышит. А тропинка, обогнув город с восточной стороны, выведет нас как раз к ратуше.
В лесу стало еще более страшно. Темно, тихо, мокро, холодно. Только дождь по веткам шумит.
— Отпустите, — я все еще пыталась вырваться из рук Якобса.
Но он в лесу осмелел. Видно, подумал, что люди нас тут точно не услышат. Поэтому он может вытворять все, что угодно.
— А ну, замолчи! — он дернул за веревку так, что я вскрикнула от боли едва не рухнула на дорогу. — Строптивая стерва… будешь орать, я придушу тебя и прикопаю тут, в лесочке! И никто искать тебя не будет! Скажу — уработалась и сдохла!
— Вы тогда потеряете Дар, — упрямо ответила я. — К вам он точно не перейдет!
— Не потеряю, — мерзко ответил Якобс. — Куплю другую девку, не такую строптивую, делов-то! Так что замолкни! Через полчаса нас поженят, а еще через час мы сольемся в любовных объятьях в нашем любовном гнездышке, ха-ха-ха!
И он полез целоваться, вытянув губы трубочкой. Во гадость-то!
— Да за что мне это все?! — я отворачивала лицо от его щетинистой рожи, лупила по его мокрым губам, а он только смеялся.
А может, на мое счастье, на нас разбойники нападут?!
И убьют?! Ну, хотя бы меня?!
Ну, ходят же всякие недобрые люди по ночам, подкарауливают всяких беспечных горожан! Так почему их нет, когда они так нужны?!
Где Робин Гуд?!
Где Джеймс Крюк?
Стенька Разин?!
Джек Потрошитель?!
Да хоть кто-нибудь! Где?!
Якобс, вдоволь наиздевавшись надо мной и насмеявшись, снова дернул за веревку, принуждая меня идти за ним, и уж было затопал бодро по тропинке.
Но встал, как столб, не пройдя и шага.
А прямо в лоб Якобсу уперлась остро отточенная стрела. И эльфийские холодные глаза смотрели на него недобро и яростно.
— Ты… ты кто?! — взвизгнул Якобс, косив глаза к носу и с ужасом разглядывая стрелу, хищно смотрящую ему в переносицу.
— Феланор Дубовый Лес, — вызывающе произнес эльф, не отводя нацеленной стрелы. — Если тебя так интересует мое имя.
В лучших традициях классических романов со спасением!
— Да ты же мой Дубровский!.. — выдохнула я, счастливая как никогда.
Ну, вот и познакомились!
Даже обидно стало. Мне-то он за три дня не сказал, как его зовут. А Якобсу прям с первой минуты!
Да!
Но если классический Дубровский сглупил, решив спасать Машу после венчания, то господин эльф зрил в корень. И явился задолго до.
Кажется, я даже выдохнула шумно от облегчения.
— Еще шаг, господин пьяница, и ваши мозги повиснут прямо на стволе вон того дерева, — произнес эльф. — Постараюсь прикрепить их стрелой повыше, чтоб ты не достал.
— Я-а-а-а, — заблеял Якобс, отступая от воинственного Дубровского назад и трясясь всем телом, — я-а-а ничего не сделал, господин эльф! За что вы на меня сердитесь?
— Женщина кричит на весь лес, будто ее убивают. Что я должен думать? Три шага назад, — холодно скомандовал эльф. — Или я отстрелю тебе ухо.
Якобс повиновался, таща меня на веревке, как корову.
Я вся тряслась, шмыгая носом.
Кажется, от страха и боли я расплакалась.
И эльф увидел это, стрельнув глазами в мою сторону.
— А что это вы такое затеяли на ночь глядя, господин Якобс? — поинтересовался эльф. — Куда вы ее тащите, полураздетую, да еще в таком виде? Это что такое, саван? Мешок? Утопить хотели?!
— Какой еще саван! Это фата! — оскорбился Якобс. — Смотрите, какая красивая!
— Фата? — ужаснулся эльф-Дубровский. — Зачем?!
— Так ведь жениться! — радостно ответил Якобс, дернув меня. — Любовь, любовь! Вот, решил узаконить отношения со служанкой. Ну, а чего? Когда в доме живет женщина, это всегда повод для сплетен. А так все будет чинно, благородно.
— Что-то ваша невеста не рада вашему предложению, — заметил эльф. — Мне кажется, она рыдает. А не привязан ли камень к ее ноге? Вы точно не собирались ее скинуть с моста?
— Так это от счастья! Только от счастья рыдает, господин эльф! Вам незачем волноваться, я не обижаю ее, ни в коем случае!
— Еще три шага назад, старый тролль, — сухо велел эльф, все так же целясь в Якобса. — Ближе к свету! Мне не терпится рассмотреть слезы счастья на лице твоей невесты!
Луна на миг выглянула из-за туч, и эльф имел счастье увидеть мое зареванное лицо и связанные руки.
— Да какого счастья?! — протестующе закричала я. — Он насильно меня тащит! Я не хочу!..
— Молчать! — рявкнул Якобс.
Он припомнил, как его плющило от вранья, и эффект не заставил себя долго ждать.
Заклятье снова скрутило его так, что он с воем согнулся пополам.
— Ну вот, — сказал эльф, опуская лук. — А говоришь — все добровольно. Боюсь, вы не можете на ней жениться, господин Якобс.
— Почему это?! — проскрипел злобно старикашка.
— Потому что она точно против, — ответил эльф.