Женитьба и другие злоключения принца Кармаэля. Книга 1
Шрифт:
— Чего копаешься? Лезь! — скомандовал он, когда я в нерешительности завис.
— А ты?
— А я следом. — Он выругался по-кэшнаирски… Там, кажется, было что-то о нерасторопных саразийцах… мягко говоря.
Я забрался на уступ, чувствуя себя не особо героически. И тут случилось то, чего я опасался. Струя зеленого пламени опалила склон, и от веревки остался догорающий фитилек.
— Эсмирато! — завопил в ужасе. Он же лез следом… — Эсмирато! — Сняв заплечный мешок, отложил его в сторону и опустился на колени, заглянув за край пропасти.
— Я тут, — раздалось откуда-то снизу. Из-за выступа показалась рука.
— Ты цел?
— Пока — да, но эта тварь все еще хочет приготовить меня на обед хорошо прожаренным.
Я распластался на земле и подал ему руку.
— Хватайся, я вытащу.
Он вцепился в мою ладонь. Бегермот что-то заподозрил, его глаза коварно блеснули.
— Быстрее! Найди куда поставить ногу… — Такое впечатление, что сейчас у меня отвалится рука.
— Пытаюсь, но это непросто…
— Это просто, темный. Иначе нас обоих поджарят!
— Темный?! — удивленно переспросил Эсмирато. — Почему ты меня так назвал? Это же вы Темная Империя.
— Что ты несешь? Для кого это мы Темная Империя?
— Для всего мира…
У меня чуть рука не разжалась. Для всего мира? Я не… Не понимаю. Как это для всего мира?
— Да тяни же! — прокричал Эсмирато, задыхаясь от напряжения. — Тяни!
Бегермот атаковал.
…
Я лежал на земле, глядя в бесконечную глубину неба. На краю обрыва догорали клочья травы, испуская белесые усики дыма. В стороне сидел Эсмирато, которого я успел вытащить в последнюю секунду, и изумрудный огонь затопил пространство. Демоны! Это было близко…
Вернулись на стоянку к вечеру. Венди развел огонь и мирно посапывал рядом на бревнышке, грозясь свалиться в жаркие объятья.
— Подъем! — скомандовал я.
— А? Что? Вы вернулись… А я не сплю.
— Я вижу. — От огня шел жар, рождая не самые светлые воспоминания о зеленом пламени. — Вот, — отдал я другу мешок, в котором лежало яйцо лунного бегермота, уцелевшее чудом. — Осторожней с ним. Держи его подальше от огня, а то вылупится малыш, а нам это не к чему. Для ритуала яйцо должно быть целым. Целым! Ты понял?
— Да понял я, не дурак.
— И давно ты тут спишь?
— Я не сплю.
— Ну конечно! Скажешь, не по твоей милости Врата Шаоса закрылись перед самым моим носом? Уснул, да?
— Нет.
Когда он так врать научился? Ладно, надо снять доспехи, а то у меня от них скоро мозоли появятся.
Хрусть!
— Что это? — обернулся я.
— Где? Я ничего не слышал.
— А мне кажется, звук был с твоей стороны.
— Что бы это могло быть с моей стороны? — удивился Венди.
— Мешок покажи.
— Вот.
— Но он же пустой.
— А каким ему быть?
— Где то, что в нем лежало?
— А что в нем лежало?
— Венди! Не зли меня, Венди!
Он вздохнул, словно собирался
— Проклятье! — вырвалось у меня при виде треснутого яйца. — Что ты с ним сделал?
— Это вышло случайно. Я ничего такого…
— Да ты знаешь, что нам пришлось пережить, прежде чем мы…
Хрусть!
— Ты снова?
— Это не я. Могу амулетом поклясться.
— Ты и так его уже весь…
— Тссс… — приложил Венди палец к губам. — Там что-то шевелится, — указал он взглядом на яйцо в своей ладони. По белой в зеленых кляксах скорлупке поползла трещинка. Я смотрел на нее словно завороженный, не зная, как предотвратить разрушение и возможно ли… Верх яйца с хрустом отвалился, и на свет показалась прозрачная изумрудная головка крошки.
Все кончено…
— Ой, ты посмотри какой он милый, просто очаровательный… — погладил Венди малыша пальцем. Звереныш издал какой-то нечленораздельный звук — что-то среднее между писком и рыком — и выпустил маленький язычок пламени.
Я стоял растерянный, не понимая, что сказать и что сделать. Хотя на счет «что сделать» мысли имелись. Огреть Венди чем потяжелей! Это что, опять возвращаться в логово бегермота? Чувствую, встреча будет еще жарче…
— Что случилось? — заметил Эсмирато, что у нас не все благополучно.
— Венди яйцо разбил, — упавшим голосом сообщил я.
— И вовсе не бил. Я только в руки его взял, а оно…
— Только взял? А не природный ли дух тебе помог? Яйца вылупляются, когда на скорлупке пять пятен! Пять! На нашем было всего три! Ждать еще две недели. А тут, о чудо, уже вылупилось! Поневоле подумаешь, что Эйхейзар чудит, причем через тебя!
— Может и так, но что я могу поделать?
Венди действительно ничего поделать не мог. На днях, пока он спал, на его голове птицы свили гнездо. А он этого даже не заметил! А когда я ему об этом сказал, он только плечами пожал — ему это, видите ли, не мешает. Мы с Эсмирато еле выдрали то злополучное гнездо из его волос. Птицы были в ярости. Мы потом полдня от них отбивались. Как вспомню — одни перья в глазах.
Эсмирато, склонившись, освидетельствовал новорожденного, которому Венди помог выбраться из скорлупы. Прозрачное, как желе, тельце колыхалось на его ладонях. Крылья похожие на тонкие кленовые листочки трепетали, когда ящурка пыталась их расправить. Эсмирато разглядывал это маленькое чудо с любопытством, которого прежде я за ним не замечал.
— У него есть крылья?!
— Когда бегермоты маленькие, они могут летать, а потом — нет, — пояснил я.
— Как и люди, — заключил он философски и выпрямился. — Это яйцо уже непригодно для ритуала, поэтому…
— Нам придется вернуться в логово. — От этой мысли все нутро перевернулось.
— Поэтому, — продолжил кэшнаирец, — мы воспользуемся запасным вариантом, — продемонстрировал он свой мешок.
— Демоны бы тебя сожрали! — возопил я от радости, когда он его открыл. — Три яйца бегермота! Откуда?