Женщина-генерал и старшая принцесса
Шрифт:
Все правильно. Ведь "объекты наблюдения" покинули столицу вместе с ней. Какие неприятности они могли учинить? Но напряжение все сошло не полностью...
На лице Ли Сянь появился намек на улыбку, когда она взяла очередной шелковый отчет. Она открыла его…
Ее улыбка застыла и медленно исчезла. Она нахмурила брови…
Ли Сянь несколько раз перечитала содержимое, намертво вцепившись в бумагу вплоть до того, что та смялась...
В отчете было следующее:
"Двадцать девятый год Юаньдина ·
Ночью военный лагерь неожиданно атаковали гунны…
Мотивы этого набега до сих пор выясняются. Из сотни гуннов, которые не щадили свои жизни, все погибли в бою.
Число жертв и погибших пограничных солдат достигло трехсот…
Командир штурмовых войск Линь Юй защищал главный шатер и сражался, проливая кровь, но, к сожалению, пал в бою.
Командир штурмовых войск Линь Фэйсин обошелся ранением в спину. Син несколько часов обнимал бездыханное тело Линь Юя, бормоча что-то себе под нос. От лекаря он отказался."
… …
Спустя долгое время Ли Сянь медленно отложила отчет и взяла следующий.
"Двадцать девятый год Юаньдина · десятый день седьмого месяца.
Маршал Ли Му лично присутствовал на похоронах Линь Юя. Син, охваченный скорбью, убивался горем.
С тяжелым ранением он держался до конца похорон.
Маршал Ли Му выразил свое соболезнование, предоставив Сину отпуск, чтобы тот мог как следует восстановиться.
Син забрал табличку Линь Юя и отправился в его резиденцию. Он потерял сознание вскоре после того, как поприветствовал Юй Вань."
… …
Это был последний отчет с северной границы.
Ли Сянь с непроницаемым выражением лица сидела за столом. Она вдруг вспомнила вопрос, который однажды задала Линь Фэйсину: " А когда ты в последний раз плакал?”
Линь Фэйсин тогда ответил: "В последний раз я плакал, когда убил первого гунна…”
По неизвестной причине она вспомнила эти слова, которыми была озадачена в тот момент. Впоследствии, всякий раз, когда она вспоминала об этом, в душе поднималась волна отчаяния.
Ли Сянь, опустив голову, смотрела на два помятых отчета.
Безмерное количество времени она сидела так и не отрывала от них глаз.
Ее сердце пропустило удар и сжалось ноющей болью.
Глава 77
Глава 77. Как звать взрослому мужчине вдову и сироту?
"Вашему Высочеству,
Двадцать девятый год Юаньдина · седьмой день седьмого месяца.
Ночью в военный лагерь у северной границы вторглись гунны. Командир штурмовых войск Линь Юй погиб в сражении.
Двадцать девятый год Юаньдина · десятый день седьмого месяца.
Под воздействием травм и эмоциональных потрясений Линь Фэйсин,
Юй Вань выронила кисть!
Она протянула руку и осторожно погладила свой слегка выпуклый живот.
Только что малыш в ее животе впервые пошевелился.
"Пат”
"Пат”
"Пат”
… …
Крупные слезы, капля за каплей, тяжело падали на стол.
Они расползлись по деревянной поверхности и пропитали шелковую бумагу.
В комнате раздался низкий, тихий всхлип — это был вырвавшийся после долгого подавления звук жгучего горя. Звук, что разрывает сердце любому, кто его услышит…
История Юй Вань:
Как-то давно меня звали сяо-Лань*.
* (l'an) — орхидея; также обр. в знач.: утончённый, изысканный, изящный, красивый
Мои родители ушли из жизни, когда я была еще ребенком. Меня вырастила семья моего второго дяди, который был босоногим лекарем**.
** босоногий лекарь — это лекарь, который помимо врачевания работает в сельскохозяйственных полях
Второй дядя очень любил меня и часто учил врачеванию. Но вторая тетушка редко когда проявляла ко мне свою благосклонность, поэтому я усердно изучала искусство врачевания и занималась домашними делами, чтобы хоть как-то ей угодить.
Годы спустя я поняла кое-что: семья второго дяди была небогата. С нами жил старший брат с двумя младшими братьями. Все мы были бременем и даром ели хлеб, поэтому жизнь становилась все более тягостной.
Когда мне было девять лет, вторая тетушка привела меня на ярмарку при храме.
Но сделала она это за спиной второго дяди и продала меня маклеру, отвечающему за торговлю людьми. Потому что дагэ был уже в том возрасте, когда пора жениться, и в семье дяди больше не было лишних денег…
Это изменило ход моей судьбы. Мне завязали глаза и несколько раз перевозили, прежде чем я добралась до нужного места.
Когда повязку сняли, я увидела необычайно красивую женщину. Вот только лицо ее было безжизненно бледным. Я уже поняла, что причиной этому могло быть внутреннее повреждение.
Ввиду юного возраста я смело встретила ее взгляд. Я запомнила его на всю оставшуюся жизнь. Нельзя было забыть эти излучающие мягкий свет, но в то же время затягивающие в свою глубину глаза.