Женщина-генерал и старшая принцесса

Sheehozia

Дослушав аргементы Линь Ваньюэ, Ли Му улыбнулся:

— Похоже, ученый, отсутствовавший три дня, посмотрел на все новыми глазами. Мысли Фэйсина по случайному совпадению сошлись с догадками этого генерала. Притом, твои слова были обоснованы. Похоже, поездка Фэйсина не прошла даром!

Линь Ваньюэ посмотрела в глаза Ли Му, которые не то улыбались, не то нет. Вдруг на нее без всякой причины нахлынула нерешительность, и она неловко поерзала на стуле.

К счастью, Ли Му этого не заметил. Он отвел взгляд и продолжил спрашивать:

— Тогда я спрошу тебя: если провизия не найдется, что предложит Фэйсин на

такой случай?

— Этот смиренный считает, что главнокомандующему пока не следует объявлять об этом, но нужно как можно скорее отправить рапорт во двор. Обстоятельства пропажи весьма странные, только заблаговременным письмом можно добиться права действовать по своей инициативе. Если кто-то другой узнает об этом и сообщит Его Величеству до Вас, у императора возникнут подозрения. И поскольку вот-вот наступит зима, жестокий холод и недостаток еды сделают условия еще более суровыми. Если этот смиренный найдет провиант, то можно будет отправить новое письмо. Если этот смиренный потерпит неудачу, то чем скорее мы попросим прислать новую провизию, тем меньше дней солдатам придется голодать.

Ли Му спокойно выслушал Линь Ваньюэ. Его губы растянулись в довольной улыбке. Он вытянул массивную руку, чтобы похлопать Линь Ваньюэ по плечу:

— Хорошо, полномочиями по поиску провизии наделяю тебя. Если хочешь взять с собой помощников, назначь по своему желанию, нет необходимости отчитываться перед этим генералом.

— Понял! Главнокомандующий, этот смиренный напишет подробный рапорт, как только вернется в свой лагерь.

— Мгм, можешь идти.

— Слушаюсь.

Линь Ваньюэ поставила стул на место и вышла из шатра.

Выйдя наружу, она набрала полную грудь воздуха и выдохнула так, словно сбросила тяжкое бремя. Вчерашний стыд за то, что она не могла ничего сказать из-за пустоты в голове, как рукой сняло.

После завтрака Линь Ваньюэ позвала Линь Юя, Чжан Саньбао и Мэн Ниду, затем, после некоторых раздумий, попросила прийти и Бянь Кая.

Все пятеро собрались в палатке Линь Ваньюэ. Увидев на изможденном лице Бянь Кая горящие воодушевлением глаза, она почувствовала удовлетворение.

Линь Ваньюэ села за стол и велела сесть остальным. Оглядевшись, она приглушила голос и сказала:

— Что бы вы сейчас ни услышали, не издавайте ни звука. Все, что я сейчас скажу, строго конфиденциально. Не смейте ни единым словом из сказанного мною обмолвиться с кем-то другим, вам ясно?

— Ясно! 

Все четверо с серьезными лицами ждали, когда Линь Ваньюэ продолжит. Бянь Кай и подумать не мог, что ему удастся получить расположение Линь Фэйсина или что он примет участие в такого рода "конфиденциальных" делах. Его глаза горели, когда он смотрел на Линь Ваньюэ. Сидя на стуле с натянутой, как струна, спиной, он всем корпусом наклонился в сторону их командира.

— Вчера я был у главнокомандующего, и он показал мне секретное сообщение: двадцать пятого числа девятого месяца в Хучжоу была разграблена партия зимнего провианта.

— !!!!!!

Фраза прозвучала, как удар молнии.

У всех на лицах, за исключением Линь Ваньюэ, застыл шок. Они переглянулись, увидев в глазах друг у друга то же поражение и недоумение.

Линь Ваньюэ тихо вздохнула. Когда четверо человек утихомирились, она продолжила:

— Зима на севере наступает

рано. Скоро может начаться снегопад. Если солдаты узнают, что зимних запасов нет, боевой дух армии ослабнет. Этой осенью гунны не добились успеха. Согласно практике, с приходом зимы обязательно будет ожесточенный бой. Вот почему вы все должны держать язык за зубами. Ни единого слова не произносите об этом. Если гунны прорвут оборону, наши потери будут невелики, но что станет с миллионами беззащитных простолюдин?

Нахмурив брови, Линь Ваньюэ окинула взглядом лица четырех человек и заметила, что, хоть шок в их глазах еще не прошел, выражение их лиц стало серьезным. Почувствовав облегчение, она продолжила, понизив голос:

— Я уже попросил главнокомандующего отодвинуть границы до Янгуаня. Во-первых, это увеличит расстояние, которое придется преодолеть гуннам, и мы сможем сражаться с утомленным противником. Во-вторых, стены Янгуаня прочнее, чем лагерные. Если будем стоять на городских стенах, мы продержимся некоторое время. На севере лютый мороз, мы используем преимущества местности, чтобы истощить гуннов. В худшем случае это будет смертельная схватка! В крайнем случае их можно убить и приготовить, чтобы съесть.

— Точно!

— Дагэ прав!

— Как скажет командир батальона!

Одной фразой Линь Ваньюэ пробудила в Линь Юе, Чжан Саньбао и Мэн Ниде уверенность. Если их головы слетят с плеч, это будет незначительный исход. Чего они боятся? Если не будет еды, они зажарят гуннов!

Исключением был Бянь Кай. Когда он услышал, как Линь Ваньюэ говорит о приготовлении еды из гуннов, он невольно содрогнулся.

Раньше ему не доводилось никого убивать. Будучи горным разбойником он только кричал и командовал. Если был призыв к бою, он бежал в самом конце. Единственный раз, когда у него появились убийственные намерения, был когда Линь Ваньюэ с Ли Сянь проезжали мимо стана, но эти намерения он отбросил, как только Линь Ваньюэ проявила себя...

Бянь Кай внимательно смерил ее взглядом, думая про себя: "Этому дагэ всего шестнадцать. Хоть он обычно немногословен, он добрый человек. Как он так быстро стал жестоким и, даже не моргнув, заговорил о поедании человеческой плоти?.."

— Я собрал вас, потому что у меня для вас есть задание. Эта партия провизии не могла так просто исчезнуть, особенно в пределах страны. Я уже договорился с главнокомандующим о проведении расследования в Хучжоу. Он позволил мне взять с собой нескольких способных помощников. А-Юй, твоя нога еще не зажила, так что ты остаешься в лагере и помогаешь главнокомандующему. Главнокомандующий решил временно держать это в секрете для поддержания боевого духа, но кто-то все равно должен присутствовать рядом с ним и помогать вести дела.

— Можешь не беспокоиться, гэ.

— Мгм. Саньбао, твой рост будет привлекать внимание, так что ты тоже остаешься. Оставляю управление батальоном на тебя, уж лучше тебе не куролесить!

— Командир батальона, будьте уверены, если я не справлюсь, то по возвращении можете нанести мне сотню армейских ударов!

— Отлично! Буду надеяться на твои слова. Нида, сяо-Кай, собирайтесь. Нам нельзя терять ни минуты, через час встречаемся у моей палатки.

— Вас поняли!

— Хорошо, вы все свободны.