Жертва
Шрифт:
3. Миранис. Зов
– Он не вернулся, – осмелился сказать Арам. – Мой вождь, уже темнеет, он и не думает возвращаться в замок.
Сидевший в кресле Элизар, не отрываясь от чтения, лишь пожал плечами и ответил:
– Пусть побегает, если так хочет.
– Без эльзира? Целый день без еды и воды? Мой вождь…
–
Даже если он этого хочет. Любому в Виссавии позволит, но не вождю и его наследнику. Это их дар… это их проклятие.
***
На верху башни тревожил холодный ветер, кидал в лицо дождевые брызги, развевал за спиной тяжелый от влаги плащ. За зеленым кольцом магического парка плыл в дождливой пелене город: частый, запутанный лабиринт улиц, далекие точки-повозки, черепичные крыши многоэтажных домов, а между ними – высокие, остроконечные стрелы башен храмов.
Даже сюда донесся звон колоколов: город окутывала темнота, а с ней близилось время молитвы и окончание работы.
Рэми так и не пришел. Обиделся всерьез? Знать бы на что. Знать бы, что с этим делать, как разговаривать с собственным телохранителем. Посланный сразу после возвращения в Кассию в покои Армана хариб ошарашил новостью… Рэми, вместо того чтобы со всей свитой вернуться в замок повелителя, предпочел сразу же незаметно улизнуть в одно из родовых поместий.
– Твой брат с ума сошел? – прохрипел тогда Миранис.
– Я напишу ему, – заметно побледнел Арман, которому так и не вернули его облика.
Тогда Миранис и сказал, что Рэми ему не нужен, чтобы успокоить его брата. Самому бы как успокоиться, как усмирить полыхающий внутри гнев, который так хорошо чувствовали телохранители и совсем не чувствовал Арман?
Дотянуться до Рэми не удалось. Телохранитель закрылся, закрылся основательно, и Миранис, заскрипев зубами и наступив на горло собственной гордости написал упрямцу аккуратную, дружескую записку. Был уверен, что мальчишка прибежит на зов, как прибегал всегда. Но вместо этого получил вежливый, официальный… отказ.
– Занят? – не поверил своим глазам принц, комкая записку и швыряя ее в огонь.
Кадм вздохнул, и по глазам его было видно: телохранитель с удовольствием бы нанес Рэми визит лично. И принц бы, пожалуй, разрешил, да только времени уже совсем не осталось. Кадм был нужен здесь. Все они были нужны. Неизвестно, что ждет их в городе, за стенами замка.
А город все более завоевывала темнота. Сначала углубила тени улиц, потом доползла по стенам до крыш домов, медленно погружая все вокруг в сумрачный полумрак. Один за другим загорались огни. То неподвижные, в окнах домов, то бегущие струйками по улицам города, на повозках и каретах. А Мир все так же стоял на башне и не спускал взгляда со знакомых до боли улиц.
– Рэми не вернулся? – спросил он Лерина, сменившего на дежурстве
Армана Миранис отпустил. Дозорный был неплохим другом, но слабым магом: он не мог подпитать иссякшие силы принца, как это постоянно делали телохранители. И Рэми.
Миранис слишком привык черпать у целителя судеб магию. Рэми был так силен, что этого практически не замечал, а теперь, когда его не было рядом, в груди ныло от неожиданного голода. Миранис брал силы и у других телохранителей, но без Рэми их магия имела другой привкус… Принцу был нужен его целитель судеб. Нужен сейчас.
– Прекрати, Мир, – холодно отрезал Лерин. – Прикажи Рэми явиться в замок, и он никуда не денется, явится. Или дозор за ним пошли, если будет упорствовать.
Миранис посмотрел на затянувшие небо тяжелые, полные влаги тучи и ответил:
– Покажи мне дозор, который сумеет принудить к чему-то целителя судеб. Если Рэми сам не захочет явиться, то он не явится.
– Просто скажи, что накажешь их, если они вернутся без целителя судеб. И прикажи передать это Рэми…
– Не находишь, что это нечестно? – выдохнул Миранис. – Нечестно наказывать других за проступки Рэми. Некрасиво заставлять его вернуться так…
Миранис посмотрел в темнеющее небо, подставил лицо холодным каплям дождя и прикрыл глаза, прислушиваясь к шуму ветра и шороху капель. Он хотел, чтобы Рэми вернулся сам… боги, сам… потому что этого хочет. Какие странные желания… и тоска эта странна, и выедающий душу страх.
– Раньше ты не думал о том, что он хочет! – вспылил Лерин.
Всегда волновало.
– Я просто надеялся…
– Надеялся на что?
На что? Рэми спас от безумия своего дядюшку, почему бы ему не спасти от смерти и наследного принца Кассии? Но есть вещи неподвластные даже целителю судеб. Миранис перестал надеяться. Когда? Он и сам не знал.
– Я навещу Рэми на обратном пути, – ответил Миранис. – Лично заберу его в замок. Мне он не воспротивится.
– Мир, не думаю, что выходить в город для тебя безопасно, – вполне ожидаемо возразил Лерин.
Миранис знал, что телохранитель прав. Но знал он и другое:
– И в замке тоже быть опасно. Для меня нет безопасного места, и если меня хотят убить, то пусть сначала поищут. Сегодня ночью я ухожу в храм. С Лией. Сегодня она станет моей женой, а ее сын – моим официальным наследником.
– Лия хорошая девушка, но сомневаюсь, что она достойна.
– Она достойна, – Мир оторвался от созерцания города, и повернулся к Лерину. – Ты хоть раз мне доверишься или так и будешь продолжать спорить?
– Мир, я всего лишь...
– Беспокоишься за меня? Пойдешь со мной, как и другие телохранители, я сегодня не хочу от вас убегать.
– А Рэми… Он ведь брат Лии? Не думаешь, что и он захочет быть на свадьбе? К чему такая спешка?
«У меня нет времени, – подумал Миранис. – Совсем нет».