Жертва
Шрифт:
Рука Ларса нащупала позолоченную ручку нужной двери, и за спиной раздался тихий голос:
– Ты ведь ждал меня, не так ли? Тебя предупреждали о моем приходе? Так почему ты столь взволнован…
– Я не знаю, – выдохнул Ларс, и тотчас понял, что совершил ошибку. Не опроверг, не ушел от ответа, а выдал себя и Арама всего несколькими словами.
– Я знаю, – ответил наследник. – Открывай дверь, Ларс. Покажи мне то, что вы хотели мне показать. Постарайся объяснить… ведь за этим мы здесь?
Дверь почему-то не
Ларса почему-то пробила дрожь. Наследник точно слеп? Тогда почему так уверен? Почему в его движениях ничего лишнего, а слова все так же остры и правильны? И Ларс уже не знал, радоваться этому или все же опасаться… сильные духом и срываются так, что небесам тошно.
За дверью – знакомая клетка-комната. Плотно задернутые шторы, мерцающий неровно огонек в зеленом светильнике, стол у окна и узкая кровать у противоположной от двери стены. На кровати – неподвижное, тщательно зафиксированное широкими ремнями тело.
– Я предупреждал, что зрелище не будет приятным, – сказал Ларс.
– Для меня сейчас любое зрелище одинаково неприятно, – ответил Нериан. – Потому что я его не вижу.
– Прости, наследник, не хотел тебя обидеть.
– Думаешь, меня способна обидеть подобная мелочь?
Голос был холодным, но таящим в себе бурлящую силу, как вода в горной речке. И Ларс вновь сглотнул, понимая, что впервые не знает, ни что сказать, ни что сделать. Он не понимал наследника. И это был первый человек, которого он хотел всей душой понять, а не мог.
Лежавшая на кровати женщина рванулась в ремнях. На ее высохшей шее проступили жилы, тонкие губы растянулись в безумной улыбке. Она засмеялась, страшно, бесшумно, запрокинув голову и одарила стоявших за спиной Ларса сыновей отчаянным, полным мольбы взглядом:
– Дай мне умереть… прошу…
Деран судорожно вздохнул. Выразительные глаза Рэна вдруг потеплели сочувствием. Наверное, хранитель смерти хочет «помочь» матери, наверное, с радостью проводил бы ее за грань, а не мучил… но только боги решают, когда человеку уйти. И целители будут бороться за Ериану до последнего.
– Что ты мне хотел сказать? – тихо спросил Нериан, делая шаг к кровати.
– Ты обвинял старшего целителя в том, что мы не всем помогаем. Мы хотели объяснить… – губы выдавливали заранее подготовленные слова, но голос дрожал.
Впервые в жизни Ларс говорил, а его, казалось, и не слушали – наследник подошел к кровати и присев на корточки в ее головах, пропустил седые волосы больной через пальцы, все так же задумчиво улыбаясь. Ериана перестала смеяться, вдруг застыла, и безумные глаза ее потеплели от невесть откуда взявшегося счастья. Так легко… одно прикосновение и нет боли? Ларс
– Продолжай, – приказал наследник. – Я слушаю.
– Тебе ведь не нужны глаза, чтобы увидеть, что происходит с матерью твоих друзей? – тщательно продуманные слова, в которых нет смысла. Ларс видел, что нет, но все равно продолжал говорить. – Ты ведь способен ощутить ее страдания? Страдания целительницы, которая помогла нечистому…
– Вы не помогаете тем, кого считаете недостойными, потому что боитесь сами запачкаться? – ровным тоном спросил наследник.
Ларс опешил. Такого вопроса он не ожидал. Вернее, так поставленного вопроса.
– Это не совсем так… – выдавил он. – Потому что… мы не можем помочь…
– Или потому что не умеете помогать?
– Наследник… – почувствовал себя задетым Ларс, – мы поколениями выращивали опытных целителей. Наши хранители дара не покладая рук искали новые способы…
– А зачем?
– За каждое исцеление мы просим о молитве нашей богине, о благодарности. Виссавия живет этой благодарностью, черпает из нее силу. Наши целители – наше самое большое сокровище. Именно они позволяют нам выживать.
– И, тем не менее, вы помогаете далеко не всем? – вмешался в разговор Рэн. – Много веков ищите и не можете найти выхода? Или просто вас и так все устраивает?
– Я не думаю, тебе лучше промолчать, – ответил Ларс, не понимая, как хранитель смерти вообще посмел отозваться.
– Я думаю, что услышал достаточно. От тебя, Ларс, – поднял на Ларса насмешливый взгляд мальчишка. – А теперь я хочу послушать тебя… Аши.
– Ну тогда слушай… Рэми.
Ларс внимательно пригляделся к Рэну и разозлился сам на себя, не понимая, как можно было быть столь слепым? Как можно было сквозь темную ауру хранителя смерти не различить рвущийся наружу чистый, белоснежный свет?
– Наследник… – прошептал он, падая на колени. – Прости…
– Теперь я говорю, – ответил Аши. – Говорю со своим носителем. Вы – молчите.
И Ларс не посмел ослушаться чужого бога.
***
– Почему ты не уйдешь домой? – в очередной раз спросила Виссавия и услышала тот же ответ:
– Потому что тут весело.
Брат соорудил себе ложе, удобное, с балдахинчиком, развалился на нем прямо возле трона, и в два горла хлестал и нахваливал эльзир. Будто вкуснее ничего раньше не пробовал. Виссавия слышала, как пытаются до них достучаться другие братья и сестры, вразумить своего высшего бога, но где там. Брат отдыхал. Обжирался сначала вином, потом эльзиром, и любовался, что там вытворяют смертные. А смертные… Виссавия вздохнула: ее любимый сын привел в святую обитель сразу двух чужаков. Высшего мага и Аши.