Жертва
Шрифт:
Вождь, тихонько ругаясь, стеганул ладонью, и Лиин закричал, когда стрела резко вышла, поднимая фонтан крови. Когда он очнулся, голова его лежала на коленях сидевшего прямо на снегу Элизара, боль куда-то отхлынула, осталась лишь слабость, а вождь лил Лиину в грудь белоснежную, непривычную силу. Вокруг запах свежести смешивался с тревожным запахом крови, припорошило белым алые брызги на снегу, и Искра все так же требовательно тыкал мордой в бедра, будто проверяя, жив ли еще Лиин.
— Ты мог бы быть и поосторожнее, Лиин, — холодно сказал Элизар, продолжая лить в Лиина свою силу. —
— Спасибо, вождь, — тяжело дыша, прохрипел Лиин. — Встаньте, вы простудитесь...
— Заботливый, — усмехнулся Элизар. — Целитель, как и твой архан. Когда-нибудь ты станешь отличным виссавийцем, но не сейчас, не так ли? Сейчас ты предпочтешь остаться с Арманом.
«Предпочтешь остаться?» Будто Лиину придется скоро выбирать. Расспросить бы поподробнее, только кого? Вождя Виссавии? Лиин сглотнул, но все же решился:
— С Арманом?
— Не мне тебе объяснять, Лиин, да, и, наверное, нам некогда, — он повернулся к ожидавшим их магам. — Вы можете войти в храм. Позаботьтесь о харибе вашего архана, если не хотите познать гнев целителя судеб.
Кто-то из молча ожидавших неподалеку магов подал руку, помогая встать, ткнул в плечо приветственно Искра, и Лиин нашел пальцами его уздечку, впервые задумавшись: а впустят ли в храм Радона коня? Да и этих людей, если подумать.
— Вы и Искра можете войти, — развеял его сомнения стоявший в дверях жрец. Низенького роста, с озлобленным лицом, в темно-синем балахоне, он смотрел так, что стало понятно: даже Лиина сюда он пускал неохотно, просто не осмеливался его задержать. А вот остальных...
Лиин сжал зубы, начиная раздражаться: остальные были людьми его архана. Лиин обещал им спасение в храме. Если их оставить тут, под непрерывно бьющими в магический щит стрелами, они умрут. А этого Лиин никогда не допустит. Даже не ради своего архана, не ради Армана, а ради себя самого.
— Эти люди под защитой Эррэмиэля. Ты не смеешь возражать воле сына Радона.
— Но мой архан, — побледнел жрец. — Мой храм...
— Твой храм? — резко переспросил Лиин. — Ты всего лишь служитель, а называешь храм Радона своим? Я, хариб целителя судеб, приказываю тебе пропустить этих людей. Если ослушаешься, я буду вынужден доложить моему архану. Мой архан милостив, но если он узнает, что ты, служитель его отца, оставил кого-то в беде, боюсь, он не простит.
— Это нелюди! — прошипел жрец Радона, и по взгляду ожидавшего развязки Элизара, Лиин понял: вождь явно согласен с жрецом. И явно наслаждается напряженной ситуацией.
Ну так закончим это представление!
— Нелюди? — без улыбки переспросил Лиин.
И только сейчас понял, как напряженно прислушиваются к их разговору бывшие наемники. И молчат. Не вмешиваются, не уговаривают, не пытаются оправдаться. Просто молчат, слушают, смотрят спокойно, как раненная собака смотрит на хозяина и верит, что хозяин обязательно
— Входите, — усмехнулся он. — Я, хариб сына Радона, даю вам убежище в этом храме.
— Вы не смеете! — вскрикнул жрец.
— Ну так останови меня! — ответил Лиин и позволил огню магии зажечь свет в его глазах.
— Не надо, мой архан, — вмешался стоявший рядом маг. — Ты еще слаб и ранен. Если хочешь наказать этого жреца, могу ли я...
— Только не убейте.
— Ты не посмеешь! — повторил жрец, и его голос сорвался в крик. Ну что же он так орет? Голова раскалывается.
— А ты проверь, — приторно мягко предложил маг. — «Не убить» я могу многими способами. Так, что жить будешь, но помучаешься знатно. Я ведь нелюдь, ты сам сказал. Так что попробуй! Дай мне повод, пожалуйста.
— Быстрее! — крикнул кто-то за спиной. — Долго щит не выдержит. Продолжите пререкаться, и нас отстреляют тут как кроликов!
Бывшие наемники начали поспешно входить в узкую дверь. Жрец уже не сопротивлялся, хотя, по взгляду было видно, что и не смирился. Наемники стряхивали с плащей налипший снег и отходили вглубь быстро наполнявшегося входного зала, а Лиин все так же оставался на площадке у дверей, гадая, правильно ли он поступил? И что скажет Арман, когда услышит о конфликте жреца Радона и людей своего брата?
Поймав на себе внимательный взгляд вождя, он очнулся от размышлений и быстро сказал:
— Вам лучше зайти внутрь, мой архан. Здесь холодно, а у вас даже плаща нет.
Лишь белоснежная просторная туника, столь неуместная в бушующем вокруг снежном холоде.
— Я сам решу, что для меня лучше. Сейчас я вижу, что у моего племянника занятный хариб...
— Вы еще не поняли, мой архан? — тихо ответил Лиин. — Ваш племянник простит все, что угодно, кроме жестокости и немилосердия. Был бы мой архан тут, жрец бы просто так не ушел.
Только он-то и не узнает. Арман, увы, был другим. Жестче, беспощаднее.
— Ты меня пугаешь, друг мой, — задумчиво ответил Элизар. — Начинаю понимать, что еще слишком плохо знаю своего наследника. Такая сердобольность губительна для вождя, а у меня не осталось времени, чтобы это исправить.
Не осталось времени? Почему?
— Мой архан... — вновь начал Лиин, чувствуя новый укол тревоги.
— Нам пора, — вновь ушел от ответа вождь. — Не отходи от меня далеко, ты слишком слаб, я не хочу, чтобы тебя снова ранили...
— Я возвращаюсь в замок. Думаю, Арман меня защитит.
— Думаю, Арману будет не до тебя, — парировал вождь. — Ты же понимаешь, что он тут не для твоей защиты?
Лиин понимал, даже слишком хорошо понимал. И обузой быть Арману не собирался. Как и вождю Виссавии.
— Я позабочусь о себе. Боевой магии меня тоже учили. И эти люди, — Лиин показал взглядом на прислушивающихся к их разговору наемников, — боевые маги. Они меня защитят.
— Я вижу, как они тебя защищают, — без улыбки ответил вождь. — Я знаю, что хариб не умирает без разрешения своего архана. Но если ты будешь смертельно ранен и твое исцеление потребует присутствия Рэми... Я тебя сам накажу, даже твой архан тебя не спасет.