Жертвуя малым

Медейрос Вольга

Он оказался в тесной уютной прихожей, с полной одежды вешалкой с одной стороны и стойкой для обуви с другой. Сразу за вешалкой виднелся вход в комнату, оттуда не доносилось ни звука. Не разуваясь, робот шагнул туда и увидел картину целиком.

В углу разноцветно моргала фонариками ёлочка. Молох стоял в центре комнаты, у ног его скорчилась девочка в бело-розовом платье. Она лежала, сжавшись в комок, закрыв белокурую голову руками. Молох, опустив руку с винтовкой, смотрел на нее, и, подняв недобрый взгляд на вошедшего в комнату робота, ощерил зубы в злой усмешке. Его мать стояла ближе к окну, у накрытого стола, держа за руку белокурую женщину, чей обведенный яркой

помадой рот был раскрыт в немом вопле. И, наконец, у дальней стены, рядом с дверью в соседнюю комнату, вытянулся на диване ветхий старик, с гримасой глядящий на происходящее. Он был по подбородок укрыт пледом и лежал спокойно, но во взгляде билось смятение.

Робот повернул голову и увидел рояль, в крышке которого зияла пробоина. Продолжая ухмыляться, Молох бросил роботу винтовку и опустился на колени перед девочкой.

— Не бойся, — ласково сказал он, но робот уловил в голосе фальшь. — Я совсем чуточку кусну.

— Не надо! — вскрикнула женщина, делая шаг к ним, но мать Молоха вывернула ей руку и женщина упала на колени. Лежащий на диване старик захрипел.

Перехватив винтовку, робот шагнул к Молоху, беря его за плечо.

— Отпусти ее, — сказал он и потянул хозяина вверх.

— Я просто хочу, чтоб она поняла, — не поднимая головы, произнес Молох глухо, — как нужно правильно заканчивать пьесу.

— Уйдем, — продолжая сжимать его плечо, позвал робот. — Сюда кто-то едет, уходим!

— Сейчас, — ответил Молох и, схватив за волосы, оттянул голову девочки вбок.

Женщина заплакала. Робот рванул хозяина за плечо, оттаскивая его прочь от девочки.

— Надо уходить! — прокричал он.

Мать Молоха гневно зашипела, но Молох разжал пальцы на белокурых волосах и покорно встал.

— Валим, — кивнул он матери.

Она с явным сожалением отпустила руку женщины. Та тут же, плача, на коленях подползла к дочери, закрывая ее своим телом. Робот развернулся, чтобы уйти первым, и тут же удар выстрела в плечо швырнул его на стоявшего за спиной Молоха. Он успел увидеть в дверном проеме высокого мужчину в рабочем фермерском комбинезоне, глядящего на него сквозь прицел боевого дробовика, и рухнул на тщедушного Молоха, придавив его своим весом. Хозяин только пискнул.

Мать Молоха вскрикнула и, пригнувшись, метнулась к мужчине. Не дав ему выстрелить еще раз, она, боднув головой в живот, обхватила его за бедра и вынудила шагнуть назад, в прихожую. Лежа на слабо копошащемся под ним Молохе, робот видел, как мужчина дубасит ее по голове прикладом дробовика, силясь оторвать от себя. Кое-как, превозмогая боль в раздробленном плече, он сел, опираясь на винтовку как на костыль. Молох, чертыхаясь, по-пластунски выбрался из-под него и метнулся к лежащим на полу женщине и девочке. Ощущая, как запускается процесс регенерации, робот встал. Молох навалился на женщину сверху, норовя укусить ее, завязалась борьба. Мать Молоха и фермер, пыхтя, сражались в коридоре. Видя перед глазами двойную картинку: реальную обстановку комнаты и сцену из чужих воспоминаний, — робот подошел к хозяину и, бросив винтовку, попытался оттащить его от женщины. Клацая зубами, раздувая от ярости ноздри, Молох упирался. Девочка под ним и матерью скулила от страха.

В прихожей грянул выстрел и Молох, мотнув головой, завизжал. Робот отпрыгнул от него, крутанулся на пятках и ринулся в прихожую, где прижатый к стене фермер пинками пытался сбросить с себя мать Молоха. Она не была ранена, фермер промахнулся, проделав крупным калибром выбоину в кирпичной стене. Глухо и ожесточенно рыча, мать Молоха карабкалась по крупному телу фермера наверх, к

горлу, а тот отбивался от нее прикладом и кулаком, кроша кукольное лицо в безобразную кашу. Робот вцепился в дробовик здоровой рукой и рванул на себя. Фермер, выматерившись, разжал пальцы. Мать Молоха, воспрянув, сунулась к его горлу, но робот, отшвырнув дробовик, схватил ее за волосы, не давая куснуть. Фермер пнул ее в живот, и она отлетела к противоположной стене, заставив впечататься в нее и робота.

— Тварь! — заверещала она, извиваясь в захвате робота. — Пусти!

Фермер, кряхтя, отлепился от стены. Глядя, как, кашляя, он наклоняется, чтобы поднять дробовик, робот выпустил мать Молоха. Она бросилась к фермеру, шипя по-змеиному, но он выпрямился с оружием в руках и нажал на курок. Громыхнуло гулко, и мать Молоха рухнула, как подкошенная, забрызгав аккуратную прихожую частичками мозга и костей. Неистово закричал в комнате Молох. Робот шагнул к фермеру, глядя, как тот целится в него, ощущая, как наливается невыносимой тяжестью тело. Ноги и руки сделались пудовыми, голова отвердела, на реальность наслоилась новая картинка.

— У тебя же тень, падла! — выдохнул фермер, и выстрелил вновь, заполнив прихожую грохотом. Сквозь картинки чужой жизни робот увидел, как пуля, словно злой жук, летит к нему в лицо и, отброшенная рикошетом, уходит в потолок, разметывая штукатурку и деревянные щепки. С трудом подняв руку, действуя ею, как кувалдой, робот обрушил ее на дуло наставленного на него дробовика, и оружие, кувыркаясь, вырвалось из рук ошеломленного фермера. Замахнувшись второй неподъемной рукой, робот ударил мужчину в челюсть сбоку и тот, как котенок, отлетел к входной двери. Выхаркнув кровь и обломки зубов, сполз по ней и, окровавленный, потерял сознание.

Неуклюже ступая, все еще невыносимо тяжелый, робот склонился над матерью Молоха. Выстрел снес ей больше половины черепа и вымел мозг. Ее нелепое, обезглавленное тело лежало на животе, пальцы с облезшим красным лаком слепо скребли доски пола. Воняло порохом и тухлятиной.

Робот медленно выпрямился и тяжеловесно, как пьяный слон, пошел в комнату.

Молох, с перепачканным свежей кровью подбородком, в когда-то лимонно-желтом, а теперь ярко-алом на груди пуховике, выскочил ему навстречу. Волосы его были всклокочены, глаза безумны.

— Где она? — тонко вскрикнул он и, не дожидаясь ответа, ринулся к телу матери.

Робот, с дрожью ощущая, как тяжесть начинает уходить, заглянул в разгромленную комнату.

Посверкивала огоньками гирлянды ёлочка. Белокурые мать и дочка лежали, не шевелясь, друг на друге вповалку, обе залитые кровью. Робот подошел к ним, нагнулся, намереваясь пощупать пульс, но увидел, что у обеих разорвано горло. Услыхав хрип, он развернулся, и взгляд его упал на старика на диване, изо рта которого, пачкая седую клочковатую бороду, шла пена. Бледные глаза старика, не отрываясь, смотрели на робота, в них вращалась, наливаясь тьмой, воронка. Блеклая и умирающая, душа старика втягивалась в нее, как утопающий в водоворот, окрашивалась в черный цвет.

Молох завыл из прихожей и робот поспешил туда, прочь из омута умирающих глаз. Сотрясаемый дрожью, он вышагнул из покинутой жизнью гостиной, и бросился к Молоху, который, суетясь, волок тяжелое тело фермера к трупу матери.

— Что ты делаешь? — обхватив хозяина за тощие плечи, спросил он.

— Как же, — повел сумасшедше блестящими зрачками Молох, — ведь ей нужна кровь!

— Нет, — сказал робот и с силой встряхнул мальчика. Тот щелкнул зубами и заулыбался, бешено и безумно. — Возьму ее, идем к машине. Надо уезжать.