Живущие на ветрах
Шрифт:
Дороги забытых жизней, слова живых колыбельных -
В узорах небесных крыльев, в руках, способных летать.
А власть человечьей воли безгласна и беспредельна,
Способна ломать пространства и заново их сплетать.
Идут над землею грозы, ломаются стены храмов,
Неведомый страх рождая в уставших людских сердцах.
Услышат в народе ропот, увидят в сказаньях шрамы,
И вдруг закричат - живые - живущие на ветрах!
Кто любит, и правда может вернуться назад по
По воле и вечной силе, закон любви нерушим.
Тропинки судьбы плетутся, известны узоры песни,
Загадки эти чудесны,
Темны дороги души.
А небо сегодня пряно
А небо сегодня рьяно
Приносит оно на крыльях
Забытое ведовство
Смешные людские страны
Смешные слова-дурманы
Молитвы покрыты пылью
И слово у них мертво
Кого когда-то убили, сегодня крылат и весел,
Сегодня крылат и вечен, и вторит ему семья.
Идет по следам бесшумно, глядит, как изогнут месяц,
Как холоден сумрак леса, как в кронах ветра струят.
И каждый пришедший встретит под сенью земных деревьев
Клинков холодные тени в горячих живых руках,
Ступая тропою узкой бесшумней иного зверя,
Рассыплет живые искры, оставит ненужный прах.
Увидит - ковыль да небо, леса и родные горы,
И что-то уже свершилось, а что-то осталось в снах.
Идут меж народом люди, душою и телом птичьи,
В крылатом своем обличьи
Живущие на ветрах.
А небо сегодня знает
Дороги ветров и чаек,
Приводит оно за руку
Заблудших детей домой.
Не стоит бояться смерти,
Судьбу шагами измерив.
Во тьме ни луча, ни звука?
Так сам и сияй, и пой.
Вторая жизнь. Nashass. Власть
Тысячу смертей назад...
Крик Скашь прозвучал над полями. Темная Ночь пришла в окрестности поселка, и двое наблюдали за ним издалека с темного холма. Сюда редко захаживали люди, сегодня двоим это было на руку. Утром семнадцать детей, собранных со всей округи, семнадцать черноглазых молчаливых птенцов должны быть сожжены.
Семнадцать птенцов должны выжить. Хитрые, страшные враги - светлокожие люди. Ни перед чем не остановятся. Искоренят зло от самых ростков. Не дадут подняться новым всходам. Не бывать тому!
Ашк закусила губу, темные глаза сузились, а ладони сжались в маленькие, но твердые кулачки. Выжить - так было всегда, и для того она вернулась, одна из старших жриц прошлого. Вернулась по своей воле и по воле Богини. Вернулась в новый мир, где властвовали люди, не знающие законов смерти, и где не было места птицам Богини.
– Может, llei, все же я поведу?
– неуверенно произнес Йинк. Его lle-shass невероятно изменилась за последние годы. Дикая птица, стоящая на вершине Холма, ничем не напоминала ту Ашк, что встретила его у лесного грота, у стен поселения скашей. Та Ашк была растерянной и юной. Та Ашк не знала, что делать с сотнями подростков и юных скашей. Эта же - горела ненавистью, будто бы Богиня давным-давно заменила в ней - ее саму. Но Йинк любил даже эту ненависть.
Ашк провела тысячи обрядов нового пути. Она назвала этот обряд Che-Rui-Zarr. Новый обряд,
Сама Ашк еще ни разу не превращалась в крылатую тварь, способную поднять в воздух человека. Но он видел, как это бывает с другими. Много славных скашей в их народе. И не только, верно? Говорят, где-то там, в горах снова видели настоящих крылатых вестников Богини. Лучший из возможных знаков.
– Нет, llee, - ответила жрица тихо и яростно, - Скашь будет куда сильнее в женском обличии, ты же знаешь.
Он склонил голову в немом согласии. Ну конечно. Не ему, ланьему воину, убивать врагов. Зато ему - сопровождать лучшую из убийц, и чем не завидная судьба! Они всматривались в темноту, и ждали нужных ветров.
Птенцы - смуглые черноглазые дети - появлялись время от времени в поселках и городах, рождаясь одновременно в совершенно разных семьях. Их голубоглазые и светловолосые родители с этого момента считались проклятыми. До самой Темной ночи, когда дети демонов будут приговорены к смерти. На тот момент им исполнялось по семь лет.
Семь лет ненависти и проклятий. Не все скашата успевали дожить до семи лет. Не все заслужили ненависти родителей. Но - люди умеют находить применение и проклятым. Начали считать, что птенцы собирают на себя все беды и несчастья народа, и, убивая их, люди тем самым приносят покой их душам, и благосостояние своим жизням.
Никто не задумывался, откуда берутся птенцы, и почему их так называют. Почему кровь древнего народа осталась с ними столько веков. Но с момента гибели птенцов их родители освобождались от проклятья и становились почитаемыми людьми. Им несли дары, их уважали. Да, люди не знали законов смерти мира, в котором жили, и тем сладостнее им было убивать.
И тем сладостнее было убивать их.
Люди не глядели в сторону темного Холма, иначе они увидели бы там сполохи пламени и услышали гортанные крики, похожие на птичьи голоса птенцов, которыми те перекликались друг с другом, если им позволяли общаться. Люди отослали своих - нормальных - детей подальше от поселка, чтоб проклятье не передалось им в наследство. Люди молились светлому Отцу и одевали птенцов в одежды, отличные от привычного тем тряпья. Люди кормили птенцов пищей, отличной от привычных объедков. Люди целовали птенцов в черные головы, делая вид, что любят их и отрывают от сердца ради блага народа. Дарили им крохи любви впервые за семь лет. Заглядывали в черные глаза и отшатывались в ужасе - то были не их дети! С младенчества - не их. Люди...
Они готовили настоящую жертву своему единому светлому богу, не зная, что коверкают древние ритуалы смерти. Ритуалы ушедшего народа.
Ашк стояла, зажав в руках маленькие золотые lei-ji, острые до невозможности. Некогда у нее были настоящие lei. Не теперь, а в прошлой жизни. Их можно разыскать в руинах древних храмов, но Ашк давно не бывала там, да и зачем. У них новый путь. Новая история творится руками старого народа. Боевые леи минувших эпох уже не нужны. Один раз они не справились. Теперь - новые пути. Власть Богини возрождается руками возрожденных.