Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Солод Вадим

4. Цензура наша также должна иметь указанный выше педагогический уклон. Можно и должно проявлять строгость по отношению к изданиям со вполне оформившимися буржуазными художественными тенденциями литераторов. Необходимо проявлять беспощадность по отношению к таким художественно-литературным группировкам, которые являются фактическим центром сосредоточения меньшевистско-эсеровских элементов. Необходимо в то же время внимательное, осторожное и мягкое отношение к таким произведениям и авторам, которые, хотя и несут в себе бездну всяких предрассудков, но явно развиваются в революционном направлении.

Поскольку

дело идёт о произведениях третьей категории, запрещать их печатание надлежит лишь в самом крайнем случае. Предварительно же нужно попытаться свести автора с товарищем, который действительно компетентно и убедительно сможет разъяснить ему реакционные элементы произведения, с тем, что если автор не убедится, то его произведение печатается (если нет серьёзных доводов против напечатания), но в то же время появляется под педагогическим углом зрения написанная критическая статья.

1. Вопрос о форме поддержки молодых поэтов подлежит особому рассмотрению. Лучше всего, разумеется, если бы эта поддержка выражалась в форме гонорара (индивидуализированного), но для этого нужно, чтобы молодым авторам было где печататься. „Красная новь“ ввиду её чисто партийного характера — недостаточное для них поле деятельности. Может быть, придётся создать непартийный чисто художественный журнал под общим твердым руководством, но с достаточным простором для индивидуальных „уклонений“.

2. Во всяком случае на это придётся, очевидно, ассигновать некоторую сумму денег.

3. Те же меры нужно перенести и на молодых художников. Но здесь нужно особо обсудить вопрос о том, при каком учреждении завести указанные выше досье и на кого персонально возложить работу».

В этом вопросе Секретарь ЦК тов. И. В. Сталин полностью поддержал своего неутомимого оппонента: «Возбуждённый тов. Троцким вопрос о завоевании близких к нам молодых поэтов путём материальной и моральной их поддержки является, на мой взгляд, вполне своевременным. Я думаю, что формирование советской культуры (в узком смысле слова), о которой так много писали и говорили одно время некоторые „пролетарские идеологи“ (Богданов и другие), теперь только началось. Культура эта, по-видимому, должна вырасти в ходе борьбы тяготеющих к Советам молодых поэтов и литераторов с многообразными контрреволюционными течениями и группами на новом поприще. Сплотить советски настроенных поэтов в одно ядро и всячески поддерживать их в этой борьбе — в этом задача… Материальная поддержка вплоть до субсидий, облечённых в ту или иную приемлемую форму, абсолютно необходима».

Действительно, когда люди творческие обращались к Л. Д. Троцкому за защитой или помощью, он, за крайне редким исключением, старался им не отказывать.

В 1922 году М. М. Пришвин заканчивает автобиографическую повесть «Мирская чаша», которую категорически отказываются печатать. Михаил Михайлович симпатизировал правым эсерам, поэтому на определённом этапе с советской властью у него складываются довольно напряжённые отношения. Популярный писатель вынуждено обратился лично к Льву Давидовичу за содействием, но народный комиссар в этом случае в помощи отказал: «Признаю за вещью крупные художественные достоинства, но с политической точки зрения она сплошь контрреволюционна».

Борису Пильняку, имя которого упоминается в записке, в этом смысле повезло больше. В 1922 году, когда был напечатан его сборник «Смертельное манит», ОГПХ посчитав один из входивших в него рассказов

контрреволюционным, арестовало весь тираж. За писателя вступился Лев Троцкий, для чего обратился к И. В. Сталину и Л. Б. Каменеву с просьбой о пересмотре неоднозначного решения. Лев Борисович согласился, Иосиф Виссарионович, через паузу, в конечном итоге тоже. Книга вскоре вышла, но такая поддержка впоследствии только осложнила и без того непростую судьбу литературного функционера.

Возможно, по этим причинам мнение Льва Троцкого о творчестве А. Блока, А. Белого, Д. Мережковского, 3. Гиппиус, В. Розанова, С. Есенина, В. Маяковского, М. Кузмина, Е. Замятина, Н. Тихонова, И. Бунина, Н. Котляревского, И. Зайцева и др. вполне профессионально, хоть и не всегда лапидарно:

— о религиозном философе Василии Розанове [143] : «возведённый в гении взбунтовавшийся семинарский любомудр»;

— о поэте Андрее Белом: «трусливо-суеверная пачкотня», «самодовольное отыскивание психологических гнид».

143

На страницах журнала «ЛЕФ» Василия Розанова вообще называли половым психопатом.

— о Николае Бердяеве: «кокетливый философский фланёр». (Даже после такой убийственной характеристики Н. Бердяеву хватило христианского смирения назвать Троцкого блестящим талантом и одним из немногих, желающих сохранить красоту образа революционера.)

— о Дмитрии Мережковском: «преждевременный культурный себялюбец», «всегда имеет вид тревожный, но никого не тревожит», «цитатами, как трупом на войне, защищается от вражеских выстрелов».

Апофеозом этой в основном заочной дискуссии стало воспроизведение Львом Давидовичем в качестве доказательства «убогости» стиля Константина Бальмонта его стихотворения в обратном порядке: от последней строчки к первой, тем самым довольно убедительно продемонстрировал, что от изменения порядка строк художественный смысл этого произведения не изменялся.

Больше всех от вождя досталось Корнею Чуковскому: «…солидное и достаточно всестороннее невежество… всесторонне безответственный критик», «…Не точку зрения свою проводит, а предъявляет свою талантливость», «…бесцельное самопроявление», «…титаническая фразеология», «…помогает европеизирующейся в культурное мещанство интеллигенции освобождать для себя самой своё общественное естество», «…в такой мере теоретически невменяем, что даже в отдалённой степени не представляет себе границ своего невежества: у него не только нет познаний даже в собственной его области, но, главное, нет никакого метода мысли, а ведь именно метод мысли и делает человека образованным». Не согласиться с такой категоричностью, при всей её цветастости, довольно сложно.

Нарком периодически запрашивал информацию об интересующих его литераторах, в том числе из эмигрантской среды:

«10.09.1922

Лично

т. Воронскому

т. Городецкому

Уважаемый товарищ.

Не сможете ли Вы дать мне справку по следующим вопросам:

1. Верно ли, что Дон Аминадо, автор „Сына без отечества“, — Иван Бунин?

2. К какой группировке принадлежат О. Мандельштам, Лидин и каково их отношение к Замятину?