Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Солод Вадим

Сама «Петроградская боевая организация» исключительно благодаря внутрикамерной разработке, когда провокатор Э. О. Опперпут был использован ЧК в качестве подсадного в камере В. Н. Таганцева, да ещё нескольким случайным арестам, была разгромлена.

Основной обвиняемый — профессор В. Н. Таганцев — был расстрелян 29 августа 1921 года, вместе с ним к ВМН были приговорены ещё 87 человек, в том числе бывший министр юстиции, генерал-прокурор империи С. С. Манухин, геолог В. М. Козловский, основоположник российской урологии профессор С. П. Фёдоров, известный учёный-химик М. М. Тихвинский. В числе арестованных и осуждённых оказалось немало людей, совершенно не

причастных к какой бы то ни было контрреволюционной деятельности.

В связи с чем Президент Российской АН академик А. П. Карпинский 21 сентября направил В. И. Ленину возмущённое письмо: «Расстрел учёных граждан, которыми слишком бедна наша страна, например проф. Лазаревского или проф. Тихвинского, по удостоверению его товарищей по профессуре, совершенно не причастного к активной политической деятельности, наносит непоправимый удар не только близким ему лицам, но и многочисленным настоящим и бывшим его ученикам и тем неизбежно создаёт враждебное отношение к современному порядку, при котором безответственная перед высшею властью группа лиц решает судьбу многих очень нужных, необходимых государству граждан без соблюдения элементарных гарантий справедливости приговоров». В знак протеста А. П. Карпинский подал в отставку, но С. Ф. Ольденбург уговорил его остаться на посту президента АН СССР. Яков Агранов впоследствии объяснял жестокость расправы со случайными людьми: «В 1921 году 70 % петроградской интеллигенции были одной ногой в стане врага. Мы должны были эту ногу ожечь».

Иногда «железный следователь» совершенно неожиданным образом вступался за своих «клиентов», добиваясь смягчения их участи. Одним из арестованных по делу был консультант производственного отдела ВСНХ РСФСР инженер М. К. Названов. Председатель СНК В. И. Ленин по его поводу направил записку В. М. Молотову: «Со своей стороны предлагаю: отменить приговор Петрогубчека и применить приговор, предложенный Аграновым (есть в деле здесь), т. е. 2 года с допущением условного освобождения». То есть Президиум Петроградской губернской комиссии 03.10.1921 приговорил основного специалиста в производстве сахара технолога Михаила Названова к расстрелу, и только благодаря настойчивости Я. Агранова, для этого обратившегося к Ленину, смертный приговор заменили на два года лишения свободы условно.

Эпизод, конечно, не характерный.

Проверенную тактику «лепить горбатого» Я. Агранов выбрал и по отношению к содержавшемуся под стражей в Бутырке бывшему генералу от инфантерии В. Н. Клем-бовскому, который с мая 1920 года являлся членом Особого совещания при Главкоме РККА под председательством своего бывшего командира А. А. Брусилова, а 30 июня 1920 года был арестован в Ростове-на-Дону сотрудниками ВЧК по обвинению в связях с контрреволюционными организациями за рубежом. Содержался в Бутырской тюрьме.

«В одиночной камере Особ [ого] отд [ела] ВЧК содержался 5У1 месяцев, затем переведён в общую камеру, а 10 марта в Бутырск[ую] тюрьму. Первый допрос сделан 26 окт[ября], причём судебный следователь тов. Агранов, объявив мне, что я был в сношениях с заграничными военными организациями, предложил, чтобы я изложил их сущность, обещав значительное смягчение участи, до выпуска на волю включительно и пригрозив, обратно, тяжким наказанием, если я не сознаюсь», — писал арестованный в жалобе на условия содержания.

Жалоба бывшего командующего армией фронта, признанного авторитета в военной разведке, генерала от инфантерии, георгиевского кавалера В. Н. Клембовского рассмотрена не была — после 14-дневной голодовки

он умер в общей камере Бутырской тюрьмы.

В 1922 году Верховный трибунал при ВЦИК по делу главного инспектора военно-учебных заведений РСФСР, бывшего эсера и военного министра Временного правительства, комбрига А. И. Верховского вынес специальное определение в отношении следователя ОГПУ Я. С. Агранова «за явную неправильность в деле допроса свидетелей».

Несмотря на явные пробелы в образовании, этот безусловно одарённый чекист считался признанным специалистом по работе с творческой интеллигенцией. Его ключевая роль в расследовании контрреволюционной деятельности Николая Гумилёва, в результате которого поэт был расстрелян, а также в организации высылки из РСФСР выдающихся философов, экономистов и литераторов по поручению В. И. Ленина и Ф. Э. Дзержинского, была широко известна. В московских творческих кругах Агранова («за глаза», естественно) называли «продавцом билетов на философский пароход».

Маяковский периодически вспоминал собственную строфу, специально переделанную в честь «искусствоведа с Лубянки»:

Я знаю: город будет, Я знаю: саду цвесть, Пока в стране Советской Агранов Янкель есть!

«Милый Яня» близко общался не только с Владимиром Маяковским, Бриками, Есениным, Булгаковым, но и с руководителем РАПП Леопольдом Авербахом, председателем Всероссийского союза писателей Борисом Пильняком, Юрием Олешей, Осипом Мандельштамом, Всеволодом Мейерхольдом, курировал секретаря и новую гражданскую жену А. М. Горького Муру Закревскую-Бенкендорф, перспективную и очень одарённую сотрудницу секретного отдела ОГПУ

Секретная агентурная картотека ОГПУ

Обычно при агентурной разработке интеллигентов Агранов любил представляться профессором психологии, лично допрашивал патриарха Московского Тихона, позднее признанного Русской православной церковью новомучеником и исповедником, дочь Льва Толстого Александру Львовну, многих других известных людей, оказавшихся на Лубянке. Дела такой категории были на особом контроле Политбюро ЦК РКП(б). Об этом, в частности, свидетельствовало Постановление ЦК РКП(б) № 10 от 15 мая 1920 года «Об аресте дочери писателя Л. Н. Толстого А. Л. Толстой»:

№ 10. п. 26 — Об аресте А. Л. Толстой.

Поручить т. Агранову закончить дело А. Л. Толстой не позже недельного срока и о результатах доложить в Оргбюро (РЦХИДНИ. Ф. 17. Оп. 3. Д. 78. Л. 4. Копия на правах подлинника. Машинопись).

Таким образом, именно высший партийный орган не только осуществлял надзор за ходом следствия, но и определял процессуальные сроки, а также утверждал меру наказания.

Аграновым был разработан свой, «авторский» метод проведения допросов, который заключался не в популярном среди его коллег «выбивании» показаний в прямом и переносном смысле, а в «сталкивании» позиций подозреваемых в процессе следствия, противопоставлении их показаний друг на друга, использовании в них противоречий для доказывания участия в совершённых или только планировавшихся преступлениях. На допросах с участием Якова Сауловича арестованных если и били, то редко, в основном старались убеждать.