Жизнь за Родину. Вокруг Владимира Маяковского. В двух томах

Солод Вадим

На данный момент я хотел бы обратить Ваше внимание на более серьёзные обстоятельства, которые, надеюсь, и Вы, товарищ Сталин, расцените как граничащие с преступлением:

1. Кольцов вместе со своим неизменным спутником Мальро вошёл в контакт с местной троцкистской организацией ПОУМ. Если учесть давние симпатии Кольцова к Троцкому, эти контакты носят не случайный характер.

2. Так называемая „гражданская жена“ Кольцова Мария Остен является (у меня лично в этом нет никаких сомнений) засекреченным агентом германской разведки. Убеждён, что многие провалы в военном противоборстве — следствие её шпионской деятельности».

По всей видимости, французский коммунист пытался найти оправдание тотальному провалу собственной специальной военной миссии, и тем не менее…

Из протокола допроса

Михаила Кольцова от 31 мая 1939 года:

«Брик Лили Юрьевна, являлась с 1918 года фактической женой В. Маяковского и руководительницей литературной группы „Леф“. Состоящий при ней её формальный муж Брик Осип Максимович — лицо политически сомнительное, в прошлом, кажется, буржуазный адвокат, ныне занимается мелкими литературными работами. Л. и О. Брики влияли на Маяковского и других литераторов-лефовцев в сторону обособления от остальной литературной среды и усиления элемента формализма в искусстве (живописи, театре, кино, литературе). После смерти Маяковского в 1930 году группа лефовцев, уже ранее расколовшаяся, окончательно распалась. Супруги Брик приложили большие усилия к тому, чтобы закрепить за собой редакторство сочинений Маяковского, и удерживали его в течение восьми лет. Хотя выпуск сочинений затормозился, но Брики предпочитали не привлекать посторонней помощи, так как это повредило бы их материальным интересам и литературному влиянию. Брики крайне презрительно относились к современной советской литературе и всегда её яростно критиковали. В отношении Маяковского Л. Ю. и О. М. Брики около двадцати лет (при жизни и после смерти его) являлись паразитами, полностью базируя на нём своё материальное и социальное положение. Триоле Эльза Юрьевна, сестра Л. Ю. Брик, — человек аполитичный, занятый своей лично-семейной жизнью. Лет двадцать пять тому назад переселилась с матерью за границу. Последние лет 10 — замужем за французским поэтом Арагоном, коммунистом. Ведёт чисто домашний образ жизни, изредка занимается переводами. Волович Фанни — жена работника НКВД Воловича. Вела „великосветский“ образ жизни, стремясь устроить в своём доме „салон“ ответственных работников и популярных лиц, щеголяла туалетами, богатой обстановкой, заграничными вещами. В гостях у Волович бывали Киршон, Фадеев, Поскрёбышев, Межлаук, Стаханов, Макс Гельц. Она очень кичилась своими связями и подчёркивала, что дом её относится к числу тех, где бывают избранные и ценные советские люди. На самом же деле она и её дом пользовались репутацией чванства и разложения, присущего верхушке НКВД периода Ягоды. Вайскопф Франц, немецкий писатель, коммунист. Жил во Франции и Чехословакии. Приезжая в Москву, посещал дома Лили Брик и Фанни Волович, с которыми он, по его словам, состоял в дружбе».

Об этих показаниях человека, которого Лили Юрьевна считала если не другом, то хорошим приятелем точно, она даже не узнала. Позднее как-то обронила в разговоре: «Ужасно то, что я одно время верила, что заговор действительно был, что была какая-то высокая интрига и Виталий к этому причастен. Ведь я постоянно слышала: „Этот безграмотный Ворошилов“ или „Этот дурак Будённый ничего не понимает!“ До меня доходили разговоры о Сталине и Кирове, о том, насколько Киров выше, и я подумала, вдруг и вправду что-то затевается, но в разговор не вмешивалась. Я была в обиде на Виталия, что он скрыл это от меня, — ведь никто из моих мужчин ничего от меня никогда не скрывал. И я часто потом плакала, что была несправедлива и могла его в чём-то подозревать». [1.96]

Сотрудники Государственного музея В. В. Маяковского рассказывали мне о том, что когда И. В. Сталину доложили о содержании протоколов допросов В. М. Примакова, в которых он разоблачал свою жену как агента троцкистского центра и немецкую шпионку, вождь высказался по этому поводу вполне определённым образом: «Не будем трогать жену Владимира Маяковского!»

Как известно, время от времени Иосиф Виссарионович любил сам определять, кто кому жена, а кто кому муж. Так, состоящая в законном браке Брик стала «женой Маяковского»; актриса Андреева — женой Горького, находившегося в это время в другом, официальном браке; Надежда Константиновна Крупская, сама того не желая, чуть было не развелась с В. И. Лениным по причине своего

участия в партийной оппозиции — о таком возможном варианте развития событий товарищ И. В. Сталин предупредил её однажды в телефонном разговоре.

Особое мнение вождя о необходимости бережного отношения к «жене Маяковского» в очередной раз спасло Лили Брик жизнь, когда в 1938 году украинские чекисты раскрыли заговор английской разведки с непосредственным участием известных советских граждан, имевших широкие связи в столице. Следствие определило центральными фигурами шпионской ячейки саму Брик и её хорошего знакомого ещё с 1920-х — сотрудника Всероссийского кооперативного акционерного общества (АКРОС [116] ) Льва Герцмана, который был срочно отозван на Родину, переведён на хозяйственную работу в Украину, после чего был арестован в Киеве сотрудниками НКВД.

116

All Russian Cooperative Society Limited — АКРОС.

АКРОС действительно оказался вовлечённым в шпионский скандал, когда в результате провокации полиции в лондонском офисе фирмы был проведён обыск с целью обнаружения компрометирующих документов. В качестве ответной меры в мае 1927 года НКИД объявил о разрыве дипломатических отношений с Великобританией.

Докладная записка, подписанная наркомом внутренних дел Украинской ССР комиссаром госбезопасности 3-го ранга А. И. Успенским, сохранилась в следственном деле и. о. заместителя начальника особого отдела НКВД КОВО старшего лейтенанта госбезопасности В. Р. Грабаря. Но поскольку речь шла о людях известных, обладающих впечатляющим кругом знакомств, секретное сообщение с показаниями Л. И. Герцмана было отправлено в Москву непосредственно наркому внутренних дел Н. И. Ежову:

«Докладная записка наркома внутренних дел УССР А. И. Успенского наркому внутренних дел СССР Н. И. Ежову и первому заместителю НКВД СССР М. П. Фриновскому от 3 августа 1938 года (Копия).

Передана 3.VIII-38 г.

1 час. 40 мин.

Записка по проводу HP 4511 Москва НКВД СССР

Тов. Ежову Н. И.

Тов. Фриновскому

Тов. Морозову

13-го июля с. г. в Киеве арестован штатный резидент английской разведки Герцман Лев Игнатьевич.

Герцман — спортсмен-теннисист, бывший офицер морского флота, сын петербургского юриста-миллионера.

В 1918 году Герцман бежал за кордон, проживая вне подданства в Финляндии, Англии, Франции и Германии, откуда английской разведкой в 1923 году был направлен в СССР со шпионскими заданиями.

В последнее время Герцман работал помощником прораба на „Коксохимкомбинате“ в гор. Запорожье.

Герцман даёт показания, что является штатным резидентом постоянной английской службы и, по её заданию, до момента ареста проводил шпионскую и вербовочную работу на территории СССР.

Для шпионской работы в пользу английской разведки Герцман был завербован в 1922 году в Лондоне резидентом „Интеллидженс-Сервис“ по европейским странам — майором генерального штаба Сигримом. <…>

В Лондоне Герцман, по наводке Сигрима, познакомился с советской гражданкой некой БРИК Лилией Юрьевной, женой литератора Брика.

Брик, постоянно проживающая в Москве, имела большие связи среди работников ИНО ОГПУ, ответственных хозяйственных работников и располагала большими связями за границей. Под видом туристки Брик ежегодно ездила за границу — в Лондон, Париж и Берлин, где проживают её родственники.

В мае 1923 года Герцман, заручившись согласием Брик на оказание ему помощи в выезде в СССР, выехал в Берлин.

В октябре того же года, при содействии Брик, проживавшей в то время в советской колонии в Берлине, через Крестинского, которого Герцман знал ещё до революции, как работавшего у его отца в Ленинграде, он был восстановлен в советском подданстве и выехал в СССР.

Устройство Герцмана в Москве было обусловлено Брик с Кушнером Борисом Анисимовичем, заместителем председателя правления Льноцентра, в Берлине, где Кушнер находился в командировке. Поселился Герцман в Москве у Брик и был назначен Кушнером секретарём правления Льноцентра.