Жнец и Воробей
Шрифт:
— Похоже, вы хорошо восстанавливаетесь. Никакой инфекции и отёка, — наконец говорит Фионн. Голос всё ещё холодный, но без прежней злости. — Я выпишу вам «Трамадол».
— Не нужно, доктор Кейн, — отмахивается Мэтт. — Лучше быть в ясном уме. Сам знаешь, как сейчас. Надо быть бдительным, держать ухо востро.
Фионн ничего не отвечает. Представляю, как он сдержанно кивает Мэтту, наблюдает за ним, оценивает и отвечает ровно столько, сколько нужно. Он осторожен и спокоен. Но внутри у него бушует ураган. Я знаю, что в нём есть другая сторона, скрытая от моих глаз. И сейчас чувствую её, как терпкий мускус.
Слышу шаги и отступаю в тень,
А вдруг я рушу его убежище?
Входная дверь клиники закрывается, и мгновение спустя возвращается Фионн. Даже не увидев его, по манере шагов узнаю, что это именно он. Он останавливается напротив меня, и я пытаюсь улыбнуться, но чувство вины начинает грызть изнутри.
— Ты в порядке? — спрашивает он, хмуря брови и глядя мне прямо в глаза.
— Да. А ты?
Я даже представить не могу, что он скажет. Но уж точно не ожидала, что он меня обнимет. Он сжимает меня в объятиях крепко, словно защищает и укрывает. Я так удивлена, что не сразу отвечаю на объятие. Но как только обнимаю его в ответ, чувствую, как его сердце пропускает удар. Напряжение в Фионне понемногу исчезает, словно он и не понимал, как ему это было нужно. Что-то болезненно сжимается у меня внутри. Немного крепче обхватываю его руками. Сильнее прижимаюсь лицом к его груди. Закрываю глаза и вдыхаю его запах шалефя и цитрусов. Ещё немного пахнет енотом, но я не обращаю внимания.
Мы так стоим, наверное, целую вечность. Потом, когда расходимся, Фионн проверяет входную дверь клиники, убеждается, что Мэтт давно ушёл, и зовёт меня за собой. Как обычно, приподнимает меня и усаживает в машину. Кажется, он нервничает, оставляя меня дома одну, но после моих пяти или шести заверений, что всё будет хорошо, он уезжает в больницу на прививку от бешенства.
Только вечером, когда я лежу в кровати и смотрю в темноту, я понимаю одну вещь.
Он так и не ответил на мой вопрос.
И я не знаю, всё ли с ним в порядке.
11
—
РЕЖИМ ЗВЕРЯ
ФИОНН
Приглушенный свет. Музыка долбит из колонок. В воздухе густой запах пота, пива и бурбона, пока я пробираюсь сквозь толпу. Крепче сжимаю ручку сумки и расталкиваю людей, галдящих и смеющихся в ожидании начала шоу.
Странно, что мне нравится эта атмосфера. Я же знаю, что будет дальше. Хотя, это не подобает такому, как я. Но, черт возьми, я обожаю бои «Кровавых братьев». Рваная плоть, которую предстоит сшить. Торчащие костей. Это грубо и дико. Кровавая суть человечества — вот она, спрятанная в этой дыре. Моя работа — стоять в стороне самодельного ринга, бежать на помощь этим отморозкам в чертовом заброшенном амбаре, но мне это нравится. Я достаточно близко, чтобы чувствовать этот животный адреналин, но достаточно далеко, чтобы не сорваться.
И, может,
Не могу отрицать, как сильно я её хочу. С каждым днем становится только хуже. Её заразительная улыбка. Её безудержный смех. Её дикая, непредсказуемая натура, ведь она не подчиняется тем же правилам, что и все остальные. Она чертовски красива, иногда просто больно на нее смотреть. Особенно, когда сидит за столом, уставившись в свои карты Таро, и челка падает ей на лицо. А как же красиво блестят её глаза, когда она смотрит на меня и дразнит. Как бы я ни старался сдерживаться, желание, которое я ощущаю к ней, разъедает мою волю.
Я чувствую, что теряю связь с реальностью. Как будто я не тот человек, которым пытался казаться. И это делает меня намного опаснее. Потому что Роуз знает, кто она, чего хочет, и насколько глубоко она готова уйти во тьму, а я до сих пор не знаю, на что способен. Или что произойдет, если я дам себе волю.
Я не могу ею рисковать. Не могу.
Мне нужно немного времени, чтобы во всем разобраться. Чтобы забыть о ней и окунуться в этот гребаный мир крови и кишок.
Добравшись до своего места у ринга, я ставлю сумку на шаткий раскладной стол и достаю свой белый халат и стетоскоп. Сразу же надеваю. Я давно усвоил, что нужно делать это в первую очередь, иначе получу в лицо за то, что занял самый лучший вид. Затем я протираю стол и достаю то, что понадобится — изопропиловый спирт, ватные диски, скальпель, латексные перчатки, набор для наложения швов. Раскладываю все на стерильной одноразовой салфетке.
— Доктор Кейн, — объявляет Том своим самым пафосным голосом, протискиваясь к столу, пока я расставляю табуретки. Он улыбается, показывая зубы с щелью спереди, потом смотрит на толпу. Это его шоу. Его логово. И он упивается каждым моментом этого хаоса. — Сегодня у нас отличный состав участников. Уверен, ты будешь занят.
— Я всегда занят, когда прихожу сюда.
— А сегодня, может, ещё больше, — подмигивает Том. — Фури и Натур будут первыми. Готов?
Волна адреналина пронзает меня. Киваю.
— Всегда готов, Том.
— Отлично, — он хлопает меня по плечу. Затем поворачивается к рингу, поднося микрофон к губам. — Кто в этой дыре готов увидеть настоящую драку? — кричит он, и его слова тонут в реве толпы, топоте ног и плеске пива.
За несколько лет я выучил этот ритуал наизусть. Том представляет бойцов. Толпа ревет, делает ставки, трясет деньгами. Взрослые дети Тома и несколько его работников собирают ставки. И пока Том озвучивает по микрофону минимальные правила, я готовлюсь. Все мое тело напряжено, хотя драться предстоит не мне. Начинается матч, и я переминаюсь с ноги на ногу на липком полу, словно отражая бой в клетке. Когда Натур бьет в челюсть, мой кулак сжимается до хруста. Когда Фури уклоняется от удара, моя голова дергается вместе с ним.
Бой длится все три раунда. После второго я наклеиваю Фури несколько пластырей, чтобы кровь не лилась ему на глаза, но к концу боя он уверенно шагает ко мне, чтобы я наложил швы. Его боль притуплена восторгом от победы. Его приятель приносит ему две бутылки пива, и он залпом выпивает первую. Я даже не пытаюсь говорить, что сейчас, возможно, не лучшее время для алкоголя, учитывая, что ему нужно наложить не меньше шести швов. Просто дезинфицирую рану и приступаю к работе, прокалывая его кожу и вытаскивая нить через крошечное, кровоточащее отверстие, завязывая каждый стежок точным узлом.