Жнец

РуНикс

Скользнув по полу, когда он тянул ее, Морана

раздвинула ноги и зажала его голову между ее бедер, сжимая ее жизнь. Хныканье вылетело из ее рта, ее грудь вздымалась, когда она схватила провод, соединенный с лампой, и поднесла его к себе. Атакующий боролся между ее ног, давление на его череп было огромным, его интенсивное движение напрягало ее бедра.

Ощущая отвращение, Морана ударила лампой ему по черепу, концом металлической ручки. Нападавший поднял руку, чтобы

предотвратить нападение, и стекло лампы, которое уже разбилось во время ее первой атаки, прорезало его ладонь. Сердце ее вырвалось из груди, Морана задыхалась, пытаясь увернуться от его рук, когда они подошли к ее лицу, пытаясь схватить ее за шею, нос,

уши, все уязвимые места.

Уклоняясь от него, сохраняя его верхнюю половину неподвижной, она ударила его снова, зная, что это только вопрос времени, когда он схватит ее или бросит на пол. Единственным выходом для нее было вырубить его, прежде чем он сможет расправиться с ней. С этим, управляя ее выживанием, лампа дрожала в ее руках, она снова обрушила его. К счастью, на этот раз он обмяк.

Тяжело дыша, Морана медленно поползла обратно на руки, освободив его от ее бедер, мышцы дрожали от напряжения. Его тело упало боком, и она смотрела на него, по-прежнему крепко сжимая лампу в руках, дико дрожа, пытаясь отдышаться. Адреналин бился до потолка ее кровеносных сосудов. Рев в ушах пронзил ее череп, когда она смотрела на тело человека, ожидая, что он оживет в любую секунду и снова нападет.

Через несколько секунд, когда этого не произошло, Морана осторожно подошла ближе и схватилась за край маски. Он все еще дышал. Одной рукой все еще держа оружие, она попыталась снять маску, мышца, которую она потянула на плече, кричала, чтобы она прекратила

свою атаку. Все еще находясь на грани адреналина в ее крови, Морана в одиночку сумела поднять маску почти до лба. Когда она увидела его лицо, в ее уме не произошло узнавания. Она не знала его, но, черт ее побери, если она не узнает до завтра.

Встав на шатких ногах, она быстро схватила

свой телефон, который упал с тумбочки в ее борьбе. Подняв камеру, она поспешно сделала серию снимков, вспышка на мгновение ослепила ее в темноте. Ни разу она не парила, чтобы проанализировать его черты, как обычно. Ничего из этого не было нормальным.

Мужчина слегка проснулся от множества вспышек, его глаза открылись, он моргнул в течение нескольких секунд, пытаясь схватиться, его рука потянулась к голове, которая, должно быть, сильно поранилась. Он увидел Морану и тут же потянулся за ножом в ботинке, что идиот должен был сделать много лет назад. Если бы она была убийцей, она бы просто перерезала себе горло во сне. Но что, черт возьми, она знала об убийцах? Может, он был склонен к крови, или, может, у него были какие-то методы работы. Как бы то ни было, она точно не собиралась здесь находится, чтобы проверить это.

Крепко сжимая телефон, Морана швырнула в

него лампу, эту спасительную лампу, отвлекая его внимание, и побежала к двери. Она слышала, как он борется за ее спиной, но не стала ждать. Спускаясь по лестничным пролетам, не зная, следует ли за ней нападающий, слыша только кровь, текущую через уши и собственное затрудненное дыхание, Морана сосредоточилась на том, чтобы выбраться из особняка.

Добравшись до первого этажа, она остановилась. Звуки музыки, играющей в задней части дома, проникали сквозь кровь в ее ушах, и Морана колебалась у подножия лестницы, не зная, в каком направлении идти. Если она пойдёт на вечеринку, ее пижама испорчена, волосы растрепанны, она босиком. Она была уверена, что это привлечет много внимания, но ничем не могла рисковать. Она не знала, будут ли Тристан

или Данте там, на озере или еще где-нибудь. Но снаружи охранники могли патрулировать, и они знали, что она «девушка Кейна». И хотя она будет открытой мишенью, ей пришлось пойти на такой риск.

Приняв решение, Морана выскочила через

пустой холл за дверь. Свет вокруг лужаек был приглушен. Она понятия не имела, сколько сейчас времени, но отсутствие луны и тусклый свет были

жуткими. Но хорошо прятали ее в тени. Быстро скрывшись в тени дома, Морана поспешила на запад,

к дому Данте. Она хотела, очень хотела отправиться к озеру, но была огромная вероятность, что Тристана не будет дома, а на улице она будет сидящей уткой. По крайней мере, в доме Данте она знала, что обязательно найдется кто-нибудь, кто впустит ее. Она надеялась. Он сказал ей, что у него есть круглосуточный персонал, когда он пригласил ее остаться, и теперь она вполне может принять его предложение. У нее не было никакого шанса когда-нибудь снова остаться в особняке. Она бы переехала в отель или сдавала бы собственное место, если бы до этого дошло. Но если она переживет ночь живой, она больше никогда не вернется в эту комнату, чтобы заснуть, к черту Марони.

Она услышала болтовню группы охранников у входа на вечеринку, но промолчала. А потом услышала, как снова открылась главная дверь дома. Она оглянулась и увидела нападавшего, почти единственного в темноте, в то время как ее светлая пижама горела, как маяк. Отказавшись от всякого чувства скрытности, ее сердце бешено колотилось от мести.

Морана бросилась к дому, который она могла видеть вдалеке, вниз по склону, маленькие огоньки направляли ее. Трава мягко обволакивала ее босые ноги, капли росы прилипали к ним, делая их скользкими с ее скоростью. Но, черт, она скорее умрет, сломав себе шею, чем позволит этому ублюдку поймать ее. Бедра горели, как от спринта, так и от предыдущей борьбы, ее бока кололи, умоляя притормозить, Морана просто бежала к дому. Не сбавляя оборотов, фыркая от напряжения, она видела, как дом приближается все ближе и ближе. Еще немного. Ее тело задрожало.

Небольшой камешек порезал ей ступню. Она

вскрикнула, споткнулась, но не остановилась. Она чувствовала, как порез загрязняется, а кровь смешивается с травой под ней. Ее волосы прилипли к коже головы, пот от всей активности покрыл кожу. Двадцать футов. Чем дальше она удалялась от особняка, тем темнее становился свет. Тьма окутала ее, страх снова напал на нее, когда она поняла, что на нее можно напасть откуда угодно, и она не увидит этого.

Ее глаза горели, и она чувствовала, как ее тело готово сдаться. Она не привыкла к этому, к такому внезапному насилию, которое пережила. Конечно, она тренировалась, но никогда так много. Ее тело не могло справиться с этим. Она начнет тренироваться. Если переживет ночь живой, как это стало ее мантрой, она поклялась, что начнет больше тренироваться, на случай, если что-то подобное когда-нибудь повторится.

Этой ночью она едва успела выбраться из

своей комнаты, схватившись за зубы. Это не сработало бы каждый раз, поэтому ей нужно было

вооружиться так, чтобы она была достаточно сильной, с оружием или без него. Как Тристан. Боже, она надеялась, что у нее это получилось.

Десять футов.

Пот на ее ладонях мешал держать телефон в

руке. Она прорвалась вперед, ее волосы в беспорядке, ноги в грязи, футболка почти спущена с плеча. Она должна была попасть туда, просто попасть. Тогда она рухнет. Тогда она заснет и никогда не проснётся. Но боже, она должна была выжить. Она не смела ни на секунду оглянуться через плечо. Мужчина мог догнать ее, почти дыша ей в шею. Или мог скрыться в темноте. Она не знала, что хуже.

Пять футов.

Поднимаясь по невысоким ступеням по две за раз, она подбежала к большой деревянной двери и стукнула по ней, протестуя против многократного сильного удара кулаками.

— Данте, — она попыталась заговорить, но у нее ничего не вышло, все ее тело дрожало.

Она оглянулась назад.

Так далеко от особняка на лужайке не было света. Тьма окружала ее, и ее противник находился в темноте. Она понятия не имела, где он.

Слезы наворачивались на ее глаза, Морана продолжала стучать по дереву, снова и снова, пока не услышала движение с другой стороны. Внезапно дверь открылась, и Данте, одетый только в джинсы, стоял там с пистолетом, направленным на нее в руке.