«Зимняя война»: работа над ошибками (апрель-май 1940 г.)

Тархова Н. С.

Если мы проанализируем выбранные направления главного удара на Карельском перешейке, то мы увидим, что он предугадал не только на 9—10% судьбу войны, а определил всю судьбу войны. Это исключительное явление, которое нам надо изучать, а мы не имеем материала, это никуда не годится. Эти материалы находятся под строгой секретностью. В этом отношении я думаю, что когда говорят здесь о правильности — чтобы не получалось крайности выраженной мысли, которая была сказана товарищем Сталиным в отношении культа опыта гражданской войны. Дело заключается в том, что тот опыт и опыт мировой гражданской войны, а также опыт последних войн — это те материалы, из которых мы можем и обязаны делать только сейчас непосредственные выводы в области стратегии, в области операций и тактики.

Я хочу остановиться на том, что сейчас идут разговоры о том, якобы конница отжила свой век, и забывают, что новая современная конница, она будет играть и сыграет свою роль в войне. Здесь много говорилось о германской

армии, и я должен сказать, что Разведывательное управление должно нам давать именно по этой стране как можно больше нужных материалов. Нужно знать, что является основным, т.е. доктриной германской армии. Я считаю, что доктриной армии является правильная расстановка комсостава. Комсостав должен знать свой участок работы, должен знать своих подчиненных, должны быть подробно разработаны функции и свой определенный, может быть даже небольшой, участок работы. У них проходит красная нить истории войн для того, чтобы хорошо проводить приказ. Нам же надо знать для того, чтобы приказ прошел правильно, нужно уметь самому подчиняться, и надо сказать, что в иностранных армиях это хорошо соблюдено. Германская доктрина представляет для нас большую задачу с тем, что ее нужно изучить и тщательно знать, ибо изученный противник наполовину уже будет бит, так говорил Суворов.

Мы сейчас в академии проводим целый ряд работ относительно опыта мировой войны. Мы берем историю войн, изучаем ее, и очень много находим нужного нам. На наших участках в последних войнах были такие как 60—70—90 орудий, а вот по истории видно, когда были сражения, имеющие по 150 орудий. Это для нас представляет большую и интересную задачу, и мы их будем изучать еще более. Основным вопросом моего выступления, повторяться я не буду, является также вопрос воспитания наших командиров. Этот вопрос, не требующий отлагательства, в его разрешении должно быть проведено немедленное решение [384] .

384

Стенограмма за 13 мая 1940 г. была напечатана в 3-х экз. На документе имеется помета, что 2 экз. был уничтожен, кроме стр. 12—23, которые были переданы Мерецкову. 3 экз. был передан для тов. Мехлиса.

Продолжение заседания за 14 мая 1940 г.

Шлемин: Вчерашние выступления тт. Павлова и Мерецкова соответствовали действительному положению, которое имеется у нас в армии. Если просмотреть приказ народного комиссара и наш Устав, то там очень четко изложены обязанности комсостава и очень мало сказано о правах командира. Вот об этих правах командира правильно в своих выступлениях отметили наши два командарма, которых я упоминал, т.е. тт. Мерецков и Павлов. Мне кажется, что, говоря о правах и положении комсостава, необходимо еще раз сказать о вопросе дисциплины. Вопросы дисциплины нужно как можно скорее отметить в наших уставах. Я целиком придерживаюсь о взаимоприветствии младшего старшим. Также надо ввести пункт в Уставе о том, что каждый красноармеец, получивший замечание на улице, касается это дисциплины или, быть может, относительно внешнего вида, все равно он должен доложить об этом замечании своему непосредственному начальнику.

Говоря о военной идеологии, я хочу здесь поставить вопрос относительно приказов. В нашей стране каждое гражданское учреждение, заведение издает свой приказ, и, конечно, этот приказ по своему характеру не является приказом для армии. Сам характер приказа с точки зрения выполнения его к приказу Красной Армии не подходит. Мне кажется, что этот вопрос нужно вынести для того, чтобы внести в него ясность, т.е. внести ясность в приказы гражданские и военные.

Также необходимо провести некоторую работу относительно табелей комсостава. Комсостав не имеет точно установленных табелей о том, с чем он должен выходить в поле, он не знает, с чем он будет воевать и с чем будет выходить на полевые учения. Также остается нерешенным давно уже назревший вопрос относительно квартир для нашего комсостава, а также и командиров.

Буденный: Каждый приказ, будь он военный или гражданский, его прежде всего нужно выполнять одинаково, а не обсуждать,

Мехлис: Я хочу сказать, что мы вчера приняли 10 дисциплинарных батальонов.

Шлемин: Также, в связи с этим, т.е. по вопросам дисциплины, надо немедленно поставить вопрос относительно взысканий. Наши наказания на гауптвахте являются для многих командиров, можно сказать, прямо отдыхом.

Мехлис: Товарищи, ведь вы возьмите по Полевому уставу. [Там] ясно сказано, что на гауптвахте должны находиться шахматы, шашки, радио и проч[ие] развлечения.

Шлемин: Нужно провести обязательно в жизнь, что

арест на гауптвахте являлся бы определенным наказанием [385] . Мне кажется, нужно обязательно ввести вопросы физического труда на гауптвахте.

Вопросы военной теории. В вопросах военной теории будет большой опасностью то, если будут какие-либо односторонние установки. Вы разрешите напомнить положение из истории перед мировой войной. Военная теория всех государств исходила исключительно из мировой войны. Во Франции вводился культ подвижной теории. И вот во время войны вся армия вынуждена была переобучиваться на оборону прорыва. В процессе войн, как всем известно, с тяжелой артиллерией было неблагополучно во всех армиях. Прорывы во время мировой войны удавались, и все прорывы, которые организовывали французы, немцы и русские, они доходили до 25—30—50 км глубины, но развитие этого прорыва не удавалось, т.к. не было и не знали средств развития этого прорыва. У Германии и Франции танков и авиации было очень много.

385

11 июня 1940 г. был издан приказ НКО СССР №0111 о ликвидации недостатков и нарушений и установлении на гауптвахтах строгого режима. Приказом устанавливалось два вида ареста: простой и строгий; каждому из этих видов ареста соответствовал свой режим содержания арестованных. Ужесточению режима было уделено повышенное внимание: уже 26 июня 1940 г. издается приказ НКО СССР №0127 о командировании в округа группы начальствующего состава для проверки исполнения требований приказа НКО СССР №0111; результаты этой проверки в ряде гарнизонов и лагерей были изложены в приказе НКО СССР №0146 от 12 июля 1940 г. — с. 365.

Можно ли было предполагать о создании средств таких прорывов? Конечно, можно будет создать. В Германии до конца войны было несколько десятков танков, не было танков, отсутствовала конница, а танки, которые были, это были танки прорыва.

Надо внимательно пересмотреть, что сейчас представляет наша армия, наш фронт. Фронт противника, он представляет сейчас серьезную мощь. Возьмем германскую армию, французскую армию и другие. Во французской армии около 600 пулеметов, японская армия имеет 400 с лишком пулеметов. Все дивизии сейчас насыщены автоматическим огнем в значительно большей степени, чем они были насыщены в период мировой войны, закрывать на это глаза нечего. Какая получается обстановка сейчас, на что можно было бы рассчитывать в наших предыдущих боях. Нельзя недооценивать вопроса обороны и прорыва. Эти вопросы на большинстве наших участков, вероятно, будут являться основой ведения боя и сражения.

Мехлис: Недооценка прорыва укрепленной полосы у нас имеется.

Шлемин: Мы глубоко убеждены в том, что современные средства, которые имеются у нас, эти средства в значительной степени обороноспособнее любой дивизии нашего противника, если исходить из устойчивого противника. Эта оборона будет значительно сильнее, чем оборона мировой войны. Если говорить о плотности фронтов, мы не можем это сбросить со счета, фронт будет многомиллионный, и ясно, что чем больше плотность фронтов, чем больше насыщенность автоматического огня, тем больше данных за то, что это будет приобретать большое значение, и Красная Армия должна готовиться прорывать такую большую плотность артиллерии. Нужны нам танки и другие средства прорыва, которые способны будут прорвать. Я полностью согласен с т. Мерецковым о том, что он говорил. Война кончается не прорывом, и сражение выигрывается не прорывом, прорыв — это один из актов любого боя или сражения. Нужно противника уничтожать, для этого Красная Армия должна иметь подвижные средства, и эти средства должны быть маневренными. Вопрос не в прорыве, не в обороне, в решении вопроса в развитии прорыва, в уничтожении противника. Нельзя вести сражение так, как вели в мировую войну — в сражении исключительно на истощение, такое сражение могло быть в мировую войну, оно рассчитывалось на моральное состояние войск, но это не решение для Красной Армии. Нужно обязательно развивать средства маневренные, одновременно не забывать вопрос прочности обороны и готовить средства для прорыва обороны.

О вопросе журналов. Я не ошибусь, если скажу, что уже чуть ли не три года я ставлю вопрос о необходимости создания штатной редколлегии наших журналов, необходим штатный редактор, который бы специально уделял все время этим важным вопросам, не может же ни один начальник по совместительству дать хорошую продукцию этих журналов, для этого нужно прочитать сто печатных листов.

Второй вопрос о нашей военной теории, особенно с привлечением к военной теории для работы со стороны нашего центрального аппарата — никто не пишет. Журналы выходят только на академических материалах. Положение в настоящее время таково, что в журнале ни один товарищ с места или из аппарата не участвуют. Я беседовал с т. Павловым и просил написать его что-либо по танкам, но ничего не получилось.