Злодейка, перевернувшая песочные часы
Шрифт:
– Боюсь, у моего хозяина сейчас плотный график. Поэтому сегодня я здесь от его имени.
– Ха-ха, понимаю. Нелегко встретиться с таким занятым человеком.
– Я постараюсь организовать вам встречу в самое ближайшее время.
– Да, спасибо.
Лейн, очевидно, что-то задумал. Он так старался осыпать комплиментами Миэлль, графа, своего господина… Арья молча наблюдала за ним. Чего он хотел, гадала она, – свести Миэлль и своего хозяина? Или он сам интересовался дочерью графа?
Что бы это ни было, дело было безнадежным. Каким бы великим ни был
Арья про себя посмеялась над его тщетными усилиями и вернулась к еде. За ужином она не проронила ни слова, потому что никто с ней не заговорил. К тому же перед Оскаром она не чувствовала необходимости самой заводить разговор – пусть он еще раз пожалеет несчастную девушку. Юноша на протяжении всей трапезы украдкой поглядывал на Арью. Он не мог заговорить с ней в присутствии Миэлль и остальных членов семьи, но не замечать ее не мог.
Арья время от времени ловила на себе его взгляды и улыбалась в ответ, всем своим видом говоря: «Да, моя семья меня не любит, но я в порядке».
В их первую встречу они тоже сидели вот так, друг напротив друга. Уже тогда Каин и Миэлль будто бы не замечали сестру, но сегодня все было немного иначе. Если в прошлый раз Оскар просто жалел ее, то теперь он не находил себе места, с каждой минутой его лицо становилось все более суровым и хмурым.
– Каин, Оскар, вы поужинаете и вернетесь обратно в Академию? – спросила Миэлль.
– Да, задержаться не получится, – ответил Каин.
Взгляды Каина и Арьи встретились. Он, как и Оскар, иногда украдкой поглядывал на нее на протяжении всего ужина. Девушка никак на это не реагировала, и брата это, похоже, устраивало.
– Я знаю, что вы очень заняты. Спасибо, что нашли время приехать. И подарки мне очень понравились.
Миэлль показала на прекрасное ожерелье, блестящее на ее белой стройной шее. Не просто украшение, а именно ожерелье… Такие подарки обычно дарили друг другу влюбленные.
Арья почувствовала себя странно.
«Да, должно быть, сложно ему удерживать равновесие на этом канате, протянутом между двумя сестрами».
Она не расстроилась. Это ее лишь немного взволновало. Оскару тяжело было разрываться между ними, но сложнее всего приходилось Миэлль: как же ей, должно быть, неприятно видеть, как ее возлюбленный украдкой бросает взгляды на злодейку. Всем происходящим наслаждалась одна только Арья.
– Оскар?
– А, да. Не стоит благодарности. Я рад, что вам понравилось.
Отвлекшись, юноша не успел ничего ответить, пока Миэлль дважды не позвала его по имени. Казалось, ей было очень неловко.
В конце концов, успокаивать ее принялся не Оскар, а Лейн. Арья еле удержалась от хохота, наблюдая за тем, как медленно рушился праздник сестры.
– Кстати, отец, пока вас не было, я кое-что приготовила.
Миэлль попыталась разрядить обстановку и сменила тему, ярко улыбнувшись. Мгновенно
За время отсутствия графа сестра так и не сумела научиться хорошо вышивать. Арье было интересно, что же сестра придумала: не могла ведь она выставлять на всеобщее обозрение свои никчемные стежки.
– Я немного припозднилась, но все же приготовила для вас платок.
Неужели и правда платок? Эмма, ожидавшая позади Миэлль, протянула графу подарок. Арья сидела довольно далеко и не могла разглядеть вышивку, но это была довольно искусная работа, особенно для Миэлль. Довольный смех графа наполнил столовую.
– Отличная работа, моя дорогая.
– Вам нравится? Боюсь, что она недостаточно хороша.
– Нет, это же просто самая прекрасная лилия в мире!
Ведь ее вышила его родная дочь. Казалось, граф уже позабыл о платке, подаренном ему Арьей не так давно.
Графиня притворилась удивленной, а Лейн и Каин также осыпали ее рукоделие похвалами. Арья посмотрела на платок, который передавали из рук в руки.
Как она сумела? Вышивка на нем действительно была неплохой, особенно если ее сравнить с прошлыми работами Миэлль. Чтобы добиться такого в прошлом, ей потребовалось несколько лет. Может быть, она выдала чужую вышивку за свою? Но нет, стежки были не безупречными, а это значит, сестра сделала их сама.
– Как замечательно, Миэлль.
Арья недоумевала, что с ней произошло, раз она научилась так хорошо вышивать? Не идеально, но гораздо лучше, чем раньше. Да, в этой жизни она и учиться начала гораздо раньше, но ведь невозможно было, чтобы ее таланты к вышиванию так резко пробудились? Арья не могла ничего понять.
– Правда? Я очень рада… Так вот каково это, когда тебя хвалит сестра, – сказала Миэлль, обхватив ладонями щеки.
Она намекнула на то, что Арья никогда раньше ее не хвалила, стараясь снова выставить ее в плохом свете.
«Хитрая лиса».
Арья всеми силами старалась не показать своей злости. Миэлль наверняка знала, что все будут хвалить ее, даже если она подарит отцу небрежную вышивку. В отличие от Арьи, которую недооценивали даже тогда, когда она делала все идеально. Все-таки Миэлль – родная графская дочка.
«Поэтому она может подарить отцу платок гораздо хуже того, что подарила я».
В отличие от дочери ничтожной блудницы, Миэлль – благородная девушка, которую будут любить, что бы она ни делала.
– Спасибо за ваши теплые слова. Я сделала еще несколько платков и хочу подарить всем вам в память о сегодняшнем дне.
Очередная жалкая попытка даровать что-нибудь Оскару. Граф – это исключение, он всегда с радостью примет подарок дочери. Хотя кто откажется от подарка, предложенного на память? Особенно если его предлагает девушка, на которой тебе суждено жениться. У Оскара не было выбора – он должен был принять платок и носить его с собой.
Неужели Миэлль знала о его приезде? Или она вынудила его приехать? В любом случае очевидно, что она весь день ждала случая подарить ему платок.