Змей

Маккарти Моника

Бойд пожал плечами.
– Ты с леди Изабеллой... Я думал, что ты, возможно, задержишься еще немного.

Лахлан успокоился. На мгновение он подумал...

Нет, это было невозможно. В нем закипел гнев. Черт побери Бойда, за то, что он пытается сбить его с толку! Ему не нужно все это дерьмо.

– То, что я хочу трахнуть ее, еще не значит, что я забуду то, ради чего работал в течение трех лет. Когда король проведет свой совет, я получу награду. Какого черта мне оставаться?

Десять лет назад у него было все, что потом

отняли у него. Теперь у Лахлана был шанс получить утраченное обратно. У него есть дом, место, которое можно назвать его собственным, и быть по-настоящему независимым впервые в своей жизни. Не отвечать ни перед кем. Не быть ни за кого ответственным. Без привязанностей и невыплаченных долгов. Это была единственная свобода, за которую он сражался.

– Ты настоящая задница, Змей. Леди заслуживает лучшего. – С этим согласны были оба.
– Но знаешь, что я думаю? Думаю, она тебя зацепила. Хотя черт меня побери, если я знаю, что она в тебе нашла.

Белла ничего не нашла в Лахлане. Ничего похожего. – Кровь Христова, Налетчик, с каких пор ты начал говорить как мой кузен?

Если кто-нибудь еще из Хайлендской гвардии «пропадет от любви» - что бы это, к дьяволу, не значило - Лахлану не нужно будет уезжать; он воткнет дирк себе в горло, лишь бы больше не слушать болтовню о том, как хорошо иметь жену. Кто-то должен заботиться о...

Кто-то, чтобы заботиться о нем.

Кто-то, чтобы заботиться о том, жив он или мертв.

Лахлан почувствовал странную тяжесть в груди, но постарался быстро избавиться от нее. Кому, к дьяволу, это нужно?

Внезапно он повернулся на звук открывающейся двери. Белла прошла вперед, глаза ее сверкнули.

– Надеюсь, я не помешаю?

Лахлан с Бойдом обменялись виноватыми взглядами, и оба гадали, как долго Белла находилась здесь. По слишком спокойному выражению ее лица, Лахлан подозревал, что дольше, чем ему хотелось бы.

– Нет, нисколько, миледи, - сказал Бойд.
– Вам что-то нужно?

Белла вздернула подбородок. Если он и дрогнул немного, то, сказал себе Лахлан, это огонь мерцает. Но совесть не уменьшала удушающего давления в его груди, и Лахлан испытывал смехотворное желание схватить ее на руки и объяснить, что он не имел в виду то, что он только что произнес.

Но он имел в виду именно это, черт возьми. Может быть, он хотел бы сказать об этом не так грубо, но это была правда. Он хотел ее, но женщина не отвлечет его. Не в этот раз.

– У меня есть бальзам.
– Белла подошла к Лахлану.
– Намазать твои раны.

Лахлан взглянул на нее, удивленный и обеспокоенный ее задумчивостью. Он не привык, что кто-то беспокоится о нем. Было бы легко...

Черт возьми, Белла делала его мягким. А такой он никому не нужен. Лахлан отмахнулся.
– Я в порядке.

Белла посмотрела на него сверху вниз, ее губы плотно сжались от разочарования, раздражения и, возможно, даже страдания.
–

Гвозди с распятия, Лахлан! Умрешь ты что ли, если позволишь позаботиться о себе?

Лахлан выгнул бровь. Гвозди с распятия? Белла находилась рядом с ним достаточно долго, чтобы выбрать кое-что получше. Прежде чем Лахлан успел ответить, что, возможно и умрет, Белла положила сверток, который принесла с собой, и повернулась к нему, положив руки на бедра. Стройные бедра, слишком сильно обтянутые этими мучительными штанами.

– Я сделаю это, даже если мне придется просить Робби держать тебя.
– Она посмотрела на огромного воина.
– Он определенно выглядит достаточно сильным, чтобы справиться с этим заданием.

– Вполне достаточно, миледи, - подмигнул ей Бойд, ухмыляясь.

Ублюдок. Лахлану не нужно было смотреть на Бойда, чтобы понять, что тот наслаждается. Было мало мужчин, которые посмели бы так говорить, но поскольку Бойд был одним из них, Лахлан решил не провоцировать Бойда.

Лахлан положил замок, который держал в руке, и насмешливо улыбнулся.
– Как вам угодно, миледи.

Белла что-то пробормотала себе под нос, и это было удивительно похоже на «почему меня это волнует».

Повернув его голову к свету, Белла проверила рану на виске. Ее прикосновение было мягким и нежным. Это было приятно. Слишком приятно. Лахлан дернулся.

Белла нетерпеливо нахмурилась и потянула его назад.
– Ты купался, - сказала она.

Лахлан услышал смешок, с противоположной стороны очага. Он бросил на Бойда косой взгляд, но тот склонил темную голову, делая вид, что сосредоточен на своем оружии.
– Мне не нравится быть грязным.

Лахлан винил Бойда за то, что оправдывается.

– Я помню, - сказала Белла тихо, так что Бойд не мог услышать. – Хорошо. Это была одна из первых вещей, которые я заметила в тебе. Ты был слишком чистым для разбойника и пах очень приятно.

Белла тоже купалась. Лахлан старался не замечать, как хорошо она пахнет, но Белла стояла слишком близко к нему. По его телу разливалось вожделение. Если бы Бойда здесь не было, то Лахлан посадил бы Беллу себе на колени и продолжил то, что они едва начали две ночи назад.

– Это хорошо, - повторила она, и провела пальцами по его волосам у виска.
– Тебе удалось смыть большую часть грязи и крови из раны.

Белла наклонилась, чтобы взять льняную тряпочку и глиняный горшок.

Лахлан подавил стон. Эта проклятая мальчишечья одежда убьет его. Когда Белла наклонилась перед ним, ворот рубашки раскрылся, продемонстрировав ему вид, щедрых выпуклостей мягкой округлой груди.

Лахлан был мужчиной и не мог с собой ничего поделать. Его взгляд застыл на ее сосках, натянувших тонкую ткань. Иисусе. Его рот наполнился слюной при виде очертаний восхитительной затвердевшей сморщенной плоти.