Змей

Маккарти Моника

Лахлан должен был догадаться, что пугать Беллу – это не самый лучший способ заставить ее молчать.
– Разве я не заслужила права знать правду?

Лахлан стиснул зубы.
– Нет, если это подвергнет тебя опасности. Черт возьми, Белла, ты не понимаешь? Мой бывший зять узнал, что я состою в гвардии, и за мою голову назначили такую награду, что я могу соперничать с Брюсом. Противник сделает все, чтобы узнать имена других гвардейцев. Все, что угодно. Это опасно не только для членов гвардии - их семьи тоже будут в опасности.

Белла вскинула подбородок, не отступив ни на дюйм.
– Я бы ничего не сказала.

Лахлан

чуть не рассмеялся. – Ты говоришь, как человек, которого никогда не пытали.

– А тебя пытали?

– Да, - сказал Лахлан прямо. Он не сломался под пытками, потому что в то время ему не о чем было беспокоиться. У него не было слабых мест. А теперь… - Хочешь увидеть результат?

Лахлан повернулся к Белле спиной.

На этот раз она ахнула. Глаза ее расширились. Он увидел ужас, который боялся увидеть, но и что-то еще. Что-то неожиданное. Что-то вроде преклонения.

– Боже мой, Лахлан.
– Пальцы Беллы пробежали по рваным линиям, где стальные крюки пронзили и разорвали его плоть почти до костей.
– Чтобы пережить это...
– Их глаза встретились.
– Что произошло?

Однажды Лахлан сказал Белле, что если она хочет что-нибудь узнать, ей надо просто спросить его. У Лахлана не было секретов. Ему было все равно. Его прошлое было позади.

Но сейчас что-то изменилось. Ее забота, ее участие, ее вопросы открыли старые раны.

И Лахлан боялся, что это еще больше приблизит к нему эту женщину, которая и так подобралась слишком близко.

Белла знала, что он не хочет говорить ей. Лахлан отдалялся от нее, особенно в последние два дня. Чем ближе они были к безопасным местам, тем дальше казался Лахлан.

Если ей казалось, что он избегал ее и вел себя так, как будто ничего между ними не произошло, то это было ничто по сравнению с той болью, которую она испытала, когда услышала его грубые слова в разговоре с Робби Бойдом. Только в этот момент Белла поняла, как сильно она привязалась к Лахлану.

То, что я хочу трахнуть ее…

Если бы Лахлан выпустил стрелу в ее сердце, она не могла бы быть нацелена более точно. Грудь Беллы сжалась и горела. Быть объектом вожделения и ничего более. Господи, неужели мужчина когда-нибудь захочет от нее чего-то большего?

Она думала, что Лахлан другой. Она думала...

Какой - потому что это было для нее чем-то особенным - был Лахлан? Неужели тюрьма довела ее до такого отчаянного положения, что она принимал желаемое за действительное?

Нет. Белла не могла поверить, что Лахлан испытывает к ней только вожделение. Он не всерьез так сказал. Вероятно, Лахлан просто пытался остановить расспросы Бойда. Вероятно. Но Белла не была уверена.

Возможно, его прошлое подскажет ей. Белла хотела знать правду, а не то, что люди говорили о Лахлане. Белла хотела знать все о нем.

– Расскажи мне, - снова попросила Белла. Зная, что ему не нравится, когда она бросает ему вызов, Белла добавила, - Я думала, что тебе нечего скрывать.

Лахлан понял ее мысли, но пожал плечами. – Не о чем рассказывать. Моя жена была очень молода, очень красива и очень испорчена. Я был влюблен в нее.
– Хотя Лахлан сказал это без эмоций, сердце Беллы сжалось. Это казалось так не похоже на него.
– Через несколько месяцев пыл Джулианы пропал, и она пожалела о своей несдержанности, что вышла

замуж за ублюдка, не имевшего большого количества земель, даже если при этом он был вождем клана.

Белла побледнела.
– Ты был вождем?

Лахлан криво улыбнулся.
– Да, я какое-то время выполнял «свой долг», как ты это называешь. Я ничего не знал о недовольстве моей жены, был слишком ослеплен похотью, чтобы увидеть, что происходит прямо перед моими глазами. Она придумала способ избавиться от меня - довольно хитроумный план, на самом деле – сказала своему брату, что я собрался его предать. К сожалению, Лорн поверил ей.

В то время король Эдуард действовал как повелитель Шотландии и злился на Лорна и остальных Макдугаллов за недавнюю волну нападений на английских солдат. Мой шурин решил, что это хорошая возможность вернуть благосклонность короля. Ему нужно было кого-то обвинить, и я очень подошел на эту роль. Он послал меня и моих людей на то, что должно было быть набегом, но вместо этого произошла бойня – все мои люди погибли. Я один выжил. Сорок четыре человека, которые следовали за мной в битве, не вернулись домой к своим семьям.

Белла легко сжала его руку. Боже, неудивительно, что он ушел из своего клана! Он обвинил себя в смерти всех этих людей.
– О, Лахлан, я...

Лахлан прервал ее, как будто ее утешение уязвило его.
– Я еще не закончил. Ты хотела знать, теперь ты все это услышишь.

Маска безразличия исчезла с его лица. Ярость эмоций проявилась в гневной усмешке его рта.
– Я должен был умереть вместе с ними.
– Лахлан указал на двухдюймовый широкий круглый шрам на плече. – Я был без сознания, с копьем, застрявшим в плече, англичане оставили меня умирать. Так бы через несколько часов и было, если бы не мои родственники - и враги - Макдональды. Я «поправлялся» в тюрьме Макдональда в течение нескольких месяцев, прежде чем мой двоюродный брат, Ангус Ог, по своим причинам, решил помочь мне бежать. Он попросил меня присоединиться к Брюсу, - сказал Лахлан в сторону.
– Он пытался предупредить меня о моей жене, но я не хотел его слушать. Я не догадывался о правде, пока не вернулся в замок Данстаффнэйдж, чтобы найти Джулиану, обрученную с другим человеком - гораздо более богатым и могущественным, чем я.

Отсутствие горечи и эмоций в голосе Лахлана заставляло Беллу все больше отдавать ему свое сердце. Она хотела прикоснуться к нему, но знала, что он не примет ее утешения. Не сейчас. Возможно, никогда.

– Джулиана сделала вид, что была рада меня видеть, а ее братец бросил меня в свою яму и подарил мне это, - Лахлан указал на спину, - пытаясь заставить меня признаться в моем предполагаемом предательстве.
– Он рассмеялся.
– Я думаю, через некоторое время даже у него стали возникать сомнения в моей вине.

Ужас нахлынул на Беллу от спокойного выражения, с которым Лахлан говорил о жестокости, с которой с ним обошлись. Это было, как будто он говорил о ком-то другом. Белла понимала, что он рассказывает только основное из того, что произошло, а то, что Лахлан опускает, она даже не хотела себе представлять.

Это определенно объясняло его реакцию в туннеле и в Пиблсе. Белла лучше всех понимала, что является источником страха.

Их глаза встретились, и Лахлан словно понял, о чем она думает.
– Ах, да, ты обнаружила мой маленький секрет, не так ли? Я не люблю темные ямы.