Знак бесконечности

Рябинина Татьяна

Простыня подо мной скрутилась в жгут, одеяло сползло на пол.

— Прекрати немедленно! — приказала я себе, пытаясь отдышаться.

Когда я спустилась в столовую, Питер, как обычно, уже сидел за столом. Ритуал утреннего приветствия, кормления собак ветчиной, обход буфетов с тарелкой — ничего не изменилось.

— Мы можем выехать сегодня, — сказал Питер, выглядывая из-за газеты. — Или завтра рано утром. При двух кольцах проход открывался в полдень. Но сейчас все может быть иначе.

— Лучше завтра утром, —

решила я.

После ланча я устроила Витю в коляске и пошла прогуляться вокруг замка. Пикси трусила сзади, как конвой. Мы сделали пару кругов по парку, заглянули на конюшню поздороваться с Джерри и с Полли. На гараж я лишь издали посмотрела — словно ножом резануло от счастливых и не слишком счастливых воспоминаний. Еще постояла перед «Хэмптон-кортом», глядя туда, где в «лишнем» окне впервые увидела Маргарет.

— Светлана! — радостно чирикнул девчоночий голосок.

Я обернулась, уже зная, кого увижу. Аманда семенила нам навстречу — в рваных на коленках джинсах, радужной майке и с волосами, выкрашенными для разнообразия всего в один цвет — ярко-сиреневый. Витя, увидев ее, сначала насупился, а потом расплылся в улыбке.

— Настоящий Каттнер! — Аманда сделала ему козу и спохватилась: — Прости, дорогая. Мне очень, очень жаль.

— Ничего, — ответила я, и она насторожилась:

— Светлана, ты что-то задумала. Я чувствую… Давай присядем.

Мы сели на скамейку, Аманда вытащила сигареты, но тут же убрала.

— Послушай, Тони приезжал ко мне осенью. Рассказал все. О тебе, о Маргарет, о кольцах. И я провела с ним такой же сеанс. Он вспомнил то же, что и ты…

— Аманда, — я поспешила ее перебить, — мне очень неловко, что я тогда не сказала вам правду.

— Да, я знаю, знаю, — она махнула своей куриной лапкой со звенящими браслетами.

— Если б я сказала про мастерскую ювелира…

— Светлана, это все в прошлом. Что произошло — то произошло. Это очень печально — то, что случилось с Тони, но…

— Аманда, — прошептала я ей на ухо, — он жив.

Она посмотрела на меня с недоумением, потом кивнула:

— Детка, когда погиб мой муж, я тоже…

— Нет, Аманда, Тони на самом деле жив. Я не сошла с ума. Вы сказали, что он вам обо всем рассказал. Так вот — в том мире, другом… там он жив, а я умерла. И я могу попасть туда, но это будет непросто.

Она задумчиво погладила мою руку, потом ущипнула Витю за щеку, от чего он довольно закурлыкал.

— Значит, ты туда попадешь.

— Вы мне верите? — удивилась я.

— Я общаюсь с иными сущностями, так почему же не могу поверить в существование иных реальностей? Знаешь, а давай скатаем шар? Помнишь, как это делать?

Я закрыла глаза и заглянула в себя. В глубине, в солнечном сплетении что-то темнело. Светло-серое, рыхлое, похожее на мартовский снег. Оно легко слепилось в неровный комок.

— Это

твой недавний поступок, — пожевала губу Аманда. — Ты его не понимаешь и считаешь дурным. Тебе неловко и стыдно, но ты не знаешь, как из этого выпутаться. Теперь имена.

Долго пытать шар не пришлось. Он разлетелся сырыми клочьями, когда я упомянула Федьку.

— Расскажи мне о нем, — потребовала Аманда, когда я сказала ей о том, как лопнул шар.

Не вдаваясь в подробности, я рассказала о наших прежних отношениях и о том, как, сама того не желая, оказалась фактически замужем. Пусть и неофициально.

— Это все очень странно, — нахмурилась Аманда. — Что тебя заставило? Подумай. Отчаянье? Одиночество? Выгода? Секс?

Я покачала головой:

— Ничего из этого. Ну, может, немного выгода. У меня была очень тяжелая беременность, а он заботился обо мне. И мы собирались оформить брак, но в последний момент я предложила подождать хотя бы еще полгода. До сих пор не могу понять, почему. Ведь вроде уже решилась. И причины никакой не было отложить.

— Без причины ничего не бывает, — возразила Аманда. — Подумай, это важно. Иначе так и будешь себя грызть.

— Я грызу себя, потому что мне стыдно вот так использовать хорошего человека. А причина… Аманда, я правда не знаю. И даже не знаю, почему согласилась на эти отношения.

— Возможно, это действительно было для чего-то надо, — она придирчиво уставилась на свои лиловые пластиковые сандалии. — Давай оставим это пока. А насчет твоих угрызений совести… Детка, если подумать, он использует тебя не меньше, чем ты его.

— Каким образом? — удивилась я.

— Забота бывает не менее эгоистичной, поверь мне. Если ты получила что-то от этих отношений, радуйся, а не переживай. Потому что твой муж получил намного больше. Ты ведь от него ничего не скрывала, он знает, что ты любила и любишь другого мужчину. И его это не остановило — при том что сам он тоже любит другую женщину. Я не хочу сказать о нем ничего плохого. Скорее всего, это вполне достойный человек. Но… в общем, не мучай себя. И еще. Запомни. Если… когда ты прекратишь ваши отношения… неважно, каким образом — уйдешь от него или просто останешься в другом мире с Тони… Так вот, для него это не будет драмой. Точно так же, как и ваш первый разрыв.

Странным образом этот разговор не только успокоил меня, но и придал уверенности. До этого я лишь надеялась, что мне удастся когда-нибудь снова увидеть Тони — не после смерти, раньше. Робко, как будто заглядывала с темной улицы в освещенное окошко. И вдруг что-то изменилось.

— Маргарет, — позвала я, — как ты думаешь, я смогу?

Порыв ветра распахнул окно, и солнечный зайчик пробежал прямо у меня под ногами…

23. Перекресток миров