Золотая нить
Шрифт:
— Пью. А ты? Тебя нигде не ждут? — Голос Греттира прозвучал неожиданно сварливо.
— Ждут, — ухмыльнулся Орвар. — Потому и не тороплюсь.
— Доиграешься, — предупредил Греттир. — Однажды Хильд тебя бросит.
— Никуда она не денется. — Несмотря на всю свою самоуверенность, Орвар как-то помрачнел. — Лучше скажи, каково это, быть помолвленным?
— Я даже не понял, хорошо или плохо.
— Дай знать, когда разберешься.
Греттир, закрыл глаза и долгим медленным глотком вылил в себя остатки из бутылки. Когда он открыл глаза, Орвара рядом уже не
Глава 8
Бабушка велела брать только теплую одежду. Поэтому половину большого чемодана занимала куртка на гусином пуху и сапоги на войлочной подкладке и с рифленой подошвой из особой, нескользкой резины. Остальную часть багажа Вендела заполнила теплым бельем, носками и свитерами. И лыжными штанами на помочах.
Платье, которое она собиралась надеть в дорогу, было тоже теплым, но красивым, с затейливой вышивкой из переплетенных друг с другом фигурок оленей и волков. Вдруг Греттир придет проводить ее? Пусть увидит, что его невеста не такой уж крокодил … то есть цыпленок. Наверное, бабушка не будет возражать теперь, когда помолвка все же состоялась.
Дверь комнаты тихо открылась и так же тихо закрылась. Венделе не нужно было поднимать голову, чтобы знать, кто идет — такая легкая походка была только у одной женщины, у мамы. А бабушка так и не зашла.
— Бабушка сильно на меня сердится?
Гутрун села рядом с дочерью и легко погладила ее по голове. Какая же она стала взрослая, девочка моя. И какой она, в сущности, еще ребенок.
— Дэгрун сердится, но не на тебя.
— А на кого?
— На себя, наверное. Она столько лет пыталась обмануть судьбу, а ты одним своим взглядом разрушила все ее усилия. Ты ведь посмотрела на Греттира?
— Да. — Перед мамой было глупо отпираться. — Посмотрела. Но не специально. Так вышло. А на Греттира она сердится? Ну, за то, что он кусаться полез?
Гутрун пожала плечами:
— Может быть. Возможно, он оказался умнее и предусмотрительнее, чем она ожидала. А может быть, Дэгрун считает, что он слишком легко тебя получил.
Вендела отложила платье в сторону, забралась на кровать с ногами, а голову положила матери на колени.
— Да, я знаю. Бабушка рассказывала, как дедушка три раза искал ее и нашел.
— И это все, что она тебе рассказала? — По голосу матери Вендела поняла, что та улыбается. — А кто ему помог, не говорила?
— Нет. Разве он не сам?
— Сам, да не совсем. Если бы Дэгрун не захотела, Сигурд бы в жизни ее не нашел. Она перед испытанием подарила ему опоясок, который соткала сама. Если спрясть и окрасить нити правильно, под нужный сейд, если начать ткать его на молодом месяце, продолжить при полной луне, а закончить на убывающем месяце, то он имеет большую силу.
— Какую?
— Сильнее железа и золота. И он навеки свяжет женщину с мужчиной.
— А ты дарила папе такой пояс? Это его он всегда носит с собой?
Эту красивую льняную ленту, вытканную красной и черной нитью, Освивр повязывал поверх ремня, сколько Вендела его помнила. И пояс не рвался, не изнашивался,
— Да.
А вот Вендела не знала ни одного. И прясть и ткать тоже не умела.
— Я хочу сделать опоясок для Греттира.
Пусть бабушка считает его недостойным, но Венделе он нравился. И его чуть кривой из-за перелома нос, и резкие складки возле рта, и строгие глаза. Наверное, его нельзя было назвать красивым. Просто, он был лучше всех.
— Сделаешь, — пообещала Гутрун. — Бабушка научит. Тебе очень много предстоит узнать. Поэтому вы уезжаете на пять лет.
— Так долго, — вздохнула Вендела. — Целых пять лет…
— Всего пять, — поправила ее мать. — Скоро сама поймешь, как это мало.
Пять лет, чтобы попрощаться с детством. Пять лет, чтобы стать женщиной. Чтобы укрепить свое сердце, закалить волю и отточить разум. Жизнь женщины в Стае не легка. Жизнь мудрой женщины, сейдконы [9] , трудна вдвойне. Рука Гутрун ласкала золотые волосы дочери, успокаивая, утешая, прощаясь. Эта девочка была последней из рода Рауда, долгой череды мужчин и женщин — воинов, мореплавателей, ученых книжников, целителей и ведуний. Вся сила рода сосредоточилась в ней одной.
9
Сейдкона — женщина, поющая сейд; шаманка.
Пусть Кнут Валлин думает, что легко добыл невесту для своего сына в обмен на данное много лет назад обещание. Гутрун лукаво улыбнулась своим мыслям. Нет, Греттир, если то, что она видела в кипящем котле, правда, ты у нас еще попрыгаешь. И покланяешься. И не раз пожалеешь о том, что сделал.
Дверь приотворилась, и в комнату просунулся конопатый нос Тима. К гостям его не пустили, но, конечно, он нашел место, откуда было удобно подглядывать и подслушивать.
— Тили-тили-тесто, жених и невеста.
Не открывая глаз, Вендела ответила:
— Кто обзывается, тот сам так называется.
— Тесто упало, невеста пропала, — не унимался брат.
— На твою на обзывалку у меня есть отвечалка.
— Вдруг невеста под кровать, а жених ее искать.
Они могли продолжать до бесконечности, так что Гутрун решила применить свой авторитет:
— Дразнило — собачье рыло. А ну иди к себе! — И когда дверь закрылась, добавила: — Не сердись на Тима. Он тебя любит, просто маленький еще, глупый.
— Я знаю. — Вендела вздохнула и улыбнулась счастливой улыбкой. — Я тоже его люблю. И всех вас. Я буду по вам скучать.
— Ничего, доченька. Пять лет пролетят быстро.
— Наверное. Потом я вернусь, и все будет хорошо.
Она выйдет за Греттира и станет ему хорошей женой. И у них будут дети. И мама с папой будут им радоваться. И даже бабушка перестанет сердиться. А Тимошка вырастет и станет настоящим воином. Он обязательно будет ульфхеттаром. Мама поможет ему поймать и привязать сильного волка, она умеет.