Золотая нить
Шрифт:
— Триста.
— Ну, так и быть.
— Спасибо, — с чувством произнес Греттир.
— Спасибо много. Если помолвка состоится, угостишь меня оленьим сердцем в «Bloom».
«Bloom in the Park» был дорогим рестораном на берегу озера в Пилдаммспарке, а сырое оленье сердце в консоме с жареной капустой — самым дорогим блюдом в меню, за исключением, разве что, стейка из мраморной говядины. Греттир поморщился:
— А что-то без мишленовских звезд тебя не устроит?
— Будешь торговаться, закажу стейк.
— Ладно, ладно. Согласен.
— Так что за невеста? — Приступил к делу Орвар.
— Вендела.
Орвар наморщил лоб. Кажется, не знал. Это была хорошая новость.
— А кто ее родители?
— Освивр и Гутрун Турханд.
Орвар снова свистнул:
— Кажется, я принял опрометчивое решение.
— Это какое же?
— Надо было содрать с Кьяртана пятьсот крон. Я знаю ее бабку Дэгрун. Настоящая ведьма. Может проклясть, если опозоришь ее внучку.
Час от часу не легче. Греттир прислонился задницей к раковине и скрестил руки на груди. Лицо его было суровым и сосредоточенным, трудно поверить, что еще десять минут назад он пугал унитаз. Судя по взгляду, в нем шел напряженный мыслительный процесс. Оравар с Кьяртаном молча ждали. Наконец Греттир выдал:
— Почему я еще не сдох?
Кьяртан ехидно ухмыльнулся:
— Видать, бережешь себя для той самой, единственной?
— Все шутишь? — Оскалился Греттир. — Не боишься запачкать кровью свой Дольче Гавняно?
Кьяртан тут же примирительно поднял руки:
— Все, все, все. Ухожу. Желаю удачи, в чем бы она ни заключалась. — И походкой пьяного Франкенштейна вышел из туалета.
Греттир вздохнул. Ему тоже пора было идти. Если ему сегодня предстоял неприятный разговор с родственниками невесты, то чем раньше он начнется, тем раньше закончится. В том, что разговор будет неприятным, сомнений не возникало. Девушка на выданье, о которой в Стае не говорили, не болтали и даже не сплетничали, была просто пустым местом. Своего рода чудо, но такое, с которым Греттир не хотел иметь ничего общего.
Глава 5
Против ожидания Греттира, матери Вендела Турханд понравилась. Маргрета сделала глоток из поднесенного гостям рога и довольно улыбнулась, а затем передала питье обратно девушке:
— Моему сыну понадобится полная чаша, его сегодня мучит жажда.
И пока Вендела ходила к пивному бочонку и обратно, быстро посмотрела на Греттира и улыбнулась. А вот Греттиру было не до улыбок. Невеста была… никакая. Мелкий тощий цыпленок, да еще нелепо одетый. Могла бы ради гостей принарядиться, что ли, а не выходить в этом дурацком тинейджерском прикиде. В широкой рубашке девушка казалась чуть ли не ребенком. Да еще эта глупая шапочка… Может, она вообще лысая?
Греттир вздохнул, досчитал про себя до десяти и попробовал посмотреть на девушку непредвзято. Не помогло. От злости он почти выхватил поднесенный ему рог и сделал огромный глоток. Пиво растеклось во рту медовой сладостью, и на душе вдруг стало как-то легче. Оставшееся питье он высосал, не отрываясь от чаши. Честно говоря, он и от второй порции не отказался бы: в голове чудесным образом прояснилось, но мышцы расслабились, и весь он стал каким-то подозрительно добрым и мягким, как плюшевый медведь.
— Хорошее пиво, — произнес он, возвращая пустую посуду потенциальной невесте. — Спасибо.
Та улыбнулась уголками губ, но глаз
За ужином старшие степенно беседовали о ценах на бирже, о торговых делах, о льготах на перевозку грузов, которые предлагал новый порт в Гардарике. О политике, конечно. Как будто ничего важнее и не было. Как будто и не на смотрины собрались. Единственным признаком, что «купцы» смотрят «красный товар» было отсутствие прислуги. Подавала на стол и убирала сама невеста, и делала это тихо, ловко и незаметно. И суп был вкусный, и пироги хозяйке удались, а уж мясо-то … слов нет. А может, ну ее, эту красоту? Хорошая хозяйка в доме нужнее. Нет, разговор с опытным другом откладывать было нельзя.
Девушка унесла на кухню последнюю посуду и больше не возвращалась. Хозяин дома пригласил всех пройти в гостиную. Женщины уселись на диван, их мужья направились к подносу с напитками. Греттир посмотрел на Орвара, Орвар едва заметно кивнул. Они вышли из гостиной и дружно свернули влево.
В богатом доме обязательно есть библиотека, даже если хозяин ничего, кроме «Плейбоя» не читает. Потому что нужно же мужчине отдохнуть где-то от трудов праведных. Там есть и кресло у печки, и домашняя наливка в графине. И даже виски, надежно укрытый от жены за книжкой в дорогом кожаном переплете.
Интуиция не подвела: последняя дверь в коридоре действительно вела в библиотеку. Надо же, книги здесь явно читали. На широкой подоконной скамье громоздилась стопка потрепанных томиков, а изящный, с гнутыми ножками, столик был завален бумагами — квитанциями и счетами. Раскрытая страница бухгалтерской книги была наполовину заполнена изящным почерком, явно женским. Если фру Гутрун обучила дочь разумному обращению с деньгами, это был второй плюс в пользу кузнечика.
В комнате пахло воском, табаком и кожей. Как только запах мяса и хмеля выветрился у Греттира из ноздрей, благостное настроение сменилось деловой сосредоточенностью. Теперь он был готов взвесить все плюсы и минусы возможного брака.
Итак, у него не было ни малейшего шанса влюбиться в девочку Турхандов — третий плюс. Греттир всегда считал, что брак без любви — самое разумное и правильное решение для мужчины и женщины. То есть, женщина может любить мужа, если уж ей так хочется, но мужчине при выборе хозяйки своего дома следует руководствоваться здравым умом и трезвым расчетом. А от любви этой самой мужчине одно беспокойство. И потому он собирался посвататься к девушке скромной, молчаливой, хозяйственной, с хорошей родословной и… крепкой задницей.
Вот! Вот что его так угнетало во всей этой истории. Один жирный минус перевешивал все ранее проставленные плюсы. Эта пигалица на тонких ножках была полной противоположностью его представлению о правильной невесте. Одни колени да локти — вылитый кузнечик. А попка в горсть поместится. А есть ли под бесформенной рубашкой какая-нибудь грудь, оставалось только надеяться. Ну, спасибо вам, дорогие папа с мамой, удружили.
Греттиру надо было срочно выпить. И чего-то покрепче того разведенного пойла, что поднесла ему нареченная.