Золотая нить

Гордиенко Екатерина Сергеевна

— Ага, вот она, моя красавица, — Орвар выудил из-за тома «Декамерона» бутылку «Абсолюта». — Папаша Турханд, видно, хорошо знает своих женщин, все в целости и сохранности. Тут еще сигары есть. Будешь?

— Нет. Водки. — Греттир одним махом опрокинул в рот щедрую порцию и протянул стакан за следующей. — Еще.

— Не части. Ты, все-таки свататься пришел, а не нажраться до зеленых лошадей.

— Тебе легко говорить. Не тебя собираются женить на синем цыпленке.

Орвар вообще хорошо устроился, уж кто-кто, а человечка, которую он привез в город, на заморыша

не была похожа. Характер, правда… Греттир поморщился — еще не известно, какой характер обнаружится у его нареченной. Ни слова ведь не сказала, глаза прячет — может у нее там черти скачут.

— Ну, так отложи свадьбу года на три. Она как раз школу закончит. Может, к тому времени, мать ее откормит.

— Надеюсь. Я здоровый мужик, мне нужен секс каждый день, а что я буду делать с этим заморышем? У меня на нее и не встанет.

— Ну, поднатужишься пару раз ради будущих Валлинов, — хохотнул Орвар, — а потом найдешь себе горячую девчонку и будешь ее навещать по будним дням.

— Как ты?

— Как я.

Вариант Орвара казался разумным, но что-то в нем Греттира не устраивало. Как-то это было неправильно, нечестно, что ли. В конце концов, девочка не виновата, что выглядела такой неказистой. Обижать ее не хотелось.

— Ладно. Пусть подрастет, а потом посмотрим. В конце концов, мы можем заключить соглашение с особыми условиями.

— Например?

— Например, перенести помолвку еще на три года. Если невеста к тому сроку так и не созреет, то разбежимся по-хорошему. Кто-нибудь ее да подберет, а я…

За книжным шкафом что-то грохнуло. Скорее всего, стул упал, по звуку определил Греттир. Сразу вслед за грохотом раздалось тихое «ой». Греттир посмотрел на Орвара, тот в ответ лишь поднял брови:

— Твоя невеста, сам и разбирайся. Я ни при чем.

Со вздохом поставив стакан на широкий подлокотник кресла, Греттир отправился за шкаф. Конечно, Вендела или как ее там, стояла рядом с упавшим стулом и смотрела на него, как кролик на повара.

Вообще-то, она не собиралась подслушивать, просто зашла в свой любимый уголок, чтобы посидеть в тишине и собраться с мыслями. А мысли те скакали в голове, как каучуковые мячики — поди собери. И все они были обидными. Во-первых, Греттир, как и все вокруг, тоже считал ее некрасивой. В его глазах она даже не выглядела девушкой. Синий цыпленок, вот как он ее назвал. А во-вторых, он и жениться-то не собирался. Отложить свадьбу на три года было всего лишь хитрым трюком, чтобы потом отказаться от нее вообще. И в завершении всех унижений любовница, как вишенка на этом торте из говна.

Внезапно обида сменилась злостью на «дорогих гостей». Да что они себе позволяют? Расселись тут, видите ли, пьют хозяйскую водку, ругают хозяйскую дочь… Не сдержавшись, Вендела пнула стул. А-а-а, сразу притихли, голубчики. Затем раздались тяжелые шаги. Большая фигура заслонила проход между книжными шкафами, сразу стало темнее.

— Любишь подслушивать, значит?

Девушка вскинула на Греттира мятежный взгляд.

— Я не подслушивала! А если вы сказали что-то недостойное, то стыдно должно быть вам, а не мне.

Всего в один

шаг Греттир сократил расстояние между ними. Вендела коротко вздохнула, когда он двумя пальцами поднял ее подбородок и наклонился, пристально вглядываясь в ее лицо. Ой, она так разозлилась, что забыла про бабушкин запрет! И что он так пялится, дыру в ней просмотреть хочет? Ой, какие у него страшные сделались глаза, совсем желтые с черной дырой зрачка.

Вендела вздрогнула и отступила. Греттир двинулся за ней. Он больше не хватал ее за лицо, зато положил большую ладонь на макушку, словно хотел погладить по голове, и медленным ласковым движением снял шапочку. Две длинные золотые косы, словно радуясь свободе, развернулись и стекли девушке на грудь.

Греттир сглотнул и чуть не подавился. Он никогда не видел таких густых волос — как два туго перевязанных пшеничных снопа. И как она умудряется прятать такое богатство под тонкой шапочкой? И глаза… Что это за цвет? Они только что казались бледно зелеными, но тут же потемнели до фиолетового, и еще в их глубине плескалось что-то… Досмотреть Греттир не успел. Вендела опустила ресницы, длинные, каштановые, такие густые, что глаза казались обведенными карандашом.

Неужели никто до сих пор ее не разглядел? Парни иногда болтали о девушках, и все красивые невесты в Стае были наперечет, но имя Венделы среди них не упоминалось ни разу.

— Посмотри на меня, — попросил он.

Упрямая девчонка поджала губы и помотала головой.

— Посмотри, — повторил Греттир уже тверже.

Она на секунду вскинула глаза, затем выхватила у него свою шапочку и прижала ее к груди.

— Я должна идти. Мама, наверное, меня уже ищет.

Он чуть отступил в сторону, как раз чтобы девушка могла протиснуться боком. Вендела сделала глубокий вдох и вытянулась в струнку, но все же слегка задела грудью его рубашку. Ощущение было такое, словно ее током ударило. Греттир тихо рыкнул и наклонился, но она уже бежала к двери, обмирая от мысли, что он может последовать за ней.

Прыгая через ступеньку, девушка взбежала вверх по лестнице, вихрем ворвалась в свою комнату, захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Сердце в груди колотилось часто-часто. Она вздохнула раз, два, зажмурилась… и словно снова оказалась в плену волчьих глаз. Там, в библиотеке, Греттир смотрел на нее так страшно, но почему-то к этому страху примешивался азарт, и восторг, и ожидание чего-то. Чего, интересно? Надо будет спросить у мамы. Или нет, не надо. Лучше никому не говорить.

Глава 6

Орвар проводил взглядом метнувшегося за дверь кузнечика, затем повернулся к Греттиру и насмешливо свистнул:

— Что она там с тобой сделала? Мешком по голове дала? — И протянул недопитый стакан.

— А? — Греттир тупо смотрел на друга. — Не, не мешком.

По ощущениям, его шарахнуло чем-то вроде мельничного жернова, не меньше.

— Ну, так что? Может, передумаешь жениться? В конце концов, твой отец не зверь какой, заставлять не будет.