Золотая нить
Шрифт:
Волчий вой раздался совсем близко, они шарахнулись от него, но тут же остановились, потому что ветерок ударил в лицо свежим запахом волчьей метки. Еще несколько минут они кружили среди переделанных под музеи и гостиницы старинных лабазов и складов, пока не сообразили, что их отжимают к курганам. Там, на склонах холмов они будут как на ладони.
— Стой. — Вендела потянула Финна за руку. — Теперь закрой глаза и молчи. Что бы ни случилось, молчи. И глаз не открывай.
След оборвался в переулке, как будто линию на бумаге стерли
Принюхиваясь и оглядываясь по сторонам, Греттир пошел в конец переулка. Тот выходил на тихую улочку. Машины здесь, видимо, не ездили. Пара припаркованных возле сувенирной лавки велосипедов, да старуха с котом на табурете под окном дома. Он знал, если свернуть направо, улица выведет на кольцевую дорогу вокруг туристической площади, а налево — вниз, к кишащей людьми современной Уппсале. Это был бы разумный ход, вот почему за поворотом уже ждали Кьяртан с Боле — ветер доносил до Греттира их запах.
А запаха Венделы не было. Либо она научилась ходить по воздуху, либо… на этом полет его творческой мысли останавливался. Оставалось надеяться, что она не превратилась в невидимку. Ну, бабка, на тебя вся надежда.
Древняя, как камень, троллиха даже не подняла на него глаз.
— Никого не видела. Да и делов мне нет ни до кого. — Говорила она, словно железом по стеклу скребла. — Ходют тут всякие… а потом лисапеды пропадают.
О! Это мысль! Они действительно могли взять велосипеды. И, раз Кьяртан так и не подал голоса, беглецы повернули назад в Старый город.
— Спасибо, фру.
Старуха только опустила голову ниже. Греттир уже развернулся и собирался терпеливой волчьей трусцой двинуться за своей добычей, как вдруг за его спиной раздалось:
— Ик… — а потом еще раз: — … ик… — и низким мужским голосом: — … чччерт.
Греттир быстро повернулся и шагнул к троллихе, схватил ее за подбородок и заставил поднять лицо. На него смотрели знакомые глаза цвета старого льда. Дет вар сом фан [24] ! О чародейках, способных превращаться в животных или отводить глаза он читал только в лживых сагах, которые у людей назывались сказками. И помнил, как в этих сагах боролись с ведьмами.
24
Det var som fan — Охренеть, шведское ругательство.
Греттир скинул пиджак и набросил его на голову Венделе, а для верности еще и завязал рукава.
— Не трогай ее!
Молодой мужчина поднял голову с колен Венделы и одним прыжком вскочил на ноги, уже держа перед собой обнаженный меч. Греттир смерил соперника тяжелым взглядом. Так вот кто захотел украсть у него невесту, Финн Густавсон, полукровка и вообще слабак. Нет, надо отдать ему должное, парень хорошо показал себя на Королевских курганах
— Не трогай ее! Она тебя не хочет.
Наглая сопля.
— А тебя, значит, хочет?
Греттир чувствовал, как ворочается и рычит где-то под ребрами его волк.
— А тебя, значит, хочет? — Повторил он, уже ощущая вкус крови во рту.
— Она пошла со мной по своей воле. Мне не пришлось убивать ее отца и отбирать ее достояние.
— Финн! Не надо! Уходи, Финн!
Вендела отчаянно барахталась под пиджаком. Остатками человеческого разума Греттир сообразил, что не надо бы ей слышать то, что произойдет дальше.
— Давай-ка отойдем, — сказал он Финну.
Когда Венделе удалось наконец избавиться от тряпки на голове, все уже было кончено. В двадцати шагах от нее на брусчатке лежал длинный черный сверток, а над ним стояли трое мужчин — Греттир и два его приятеля.
Пошатываясь, она подошла ближе. Из свертка торчали ноги в армейских ботинках и джинсах. Все эйги были без пиджаков, в белых рубашках. Их мечи уже были убраны в ножны за спиной.
— Финн? — Позвала она.
Из всех троих на нее посмотрел один Греттир.
— Стой, где стоишь, Вендела, — приказал он. — Не подходи.
Она поднырнула под его протянутой рукой и упала на колени перед свертком. Это было невозможно. Всего несколько минут назад Финн дышал и двигался, а теперь лежал неподвижно и от него так страшно пахло железом и смертью.
— Нет!
Надо было отнести его домой. Бабушка умела лечить самые страшные раны. Она научила Венделу заговаривать кровь. Еще не поздно было поймать и связать ускользающую нить жизни. Девушка попыталась поднять Финна с земли и сама повалилась под его тяжестью.
— Ну, хватит! — Ее схватили за плечи и дернули вверх жесткие руки. — Все кончено. Он ушел.
Она смотрела на свои ладони, они были в крови. Крови было так много, что она насквозь пропитала пиджаки, прикрывавшие тело Финна, и уже просачивалась в щели между камнями мостовой.
— Ты не должен был! — Закричала она в лицо Греттира. — Он был слабее тебя!
— Должен, — холодно ответил тот. — Никто не может взять то, что принадлежит мне. Ты моя, я за тебя заплатил.
Мое, моя, мне! Вендела смотрела на него, словно видела в первый раз. Словно тот Греттир, которого она любила, умер у нее на глазах, и остался вот этот… вот это. Выжило только его тело.
— Я тебя ненавижу, — тихо и медленно произнесла она.
Теперь она действительно могла его ненавидеть.
Глава 18
Маргрета Валлин в темно-синем, как у большинства женщин Стаи, платье стояла на пороге своего временного дома, ожидая прибытия свадебного поезда. На свадебных столах под серебряными крышками остывало угощение. Вдоль стен выстроились скучающие официанты. Буфетчик, наверное, уже раз в третий перетирал белоснежным полотенцем бокалы.